Ничто не бывает случайным, все в этом мире диктуется необходимостью,
поэтому необходимость оправдывает абсолютно все, и всякая вещь,
демонстрирующая свою необходимость, постыдной считаться не должна.
Сын того самого Камерона усовершенствовал воровство: приказы главаря
слепо выполнялись его людьми, все награбленное шло в общий котел, а затем
добыча делилась с неукоснительной справедливостью.
В старые времена подвиги разбойников и грабителей воспевали в легендах,
почитали их за геройство, а самые искусные в этом деле пользовались большим
уважением.
Два знаменитых разбойника покровительствовали претенденту на английский
трон, внуку Иакова II, и грабили и воровали, чтобы ему помочь.
Когда иллиноец {Иллинойцы, племена, жившие по берегам рек Иллинойс и
Миссисипи в Америке.} совершает кражу, он, по заведенной традиции, отдает
судье половину добычи, тот оправдывает его, и ни один судья не видит в этом
ничего дурного.
Есть страны, где воровство наказывается, как говорят «Lex talionis» {По
закону «равного возмездия», т. е. по принципу «око за око, зуб за зуб» (лат.
выражение).} {По закону «равного возмездия», т. е. по принципу «око за око,
зуб за зуб» (лат. выражение).} пойманного вора тоже грабят, потом отпускают.
Возможно, такой закон покажется вам чересчур мягким. Ну что ж, есть и более
суровые и жестокие, и я докажу вам их несправедливость. Но прежде чем
продолжить нашу лекцию, я ненадолго остановлюсь на этом законе возмездия.
Предположим, что Петр оскорбляет и третирует Павла, затем в суде, где
царствует принцип «око за око», Петра заставляют страдать от тех же обид,
которые он нанес Павлу. Но это же вопиющая несправедливость, потому что
когда Петр наносил эти оскорбления, у него были свои мотивы, которые
согласно всем законам естественной справедливости снижают, если можно так
сказать, степень его вины, а вот когда, в качестве наказания, вы третируете
его точно так же, как он третировал Павла, у вас нет мотива, который
вдохновлял обидчика, хотя, на первый взгляд, наказание адекватно проступку.
Таким образом, я показал вам крайнюю несправедливость закона, который так
возносят глупцы {Законом возмездия мы обязаны лености и глупости
законодателей. Ведь насколько проще промычать «глаз за глаз», чем умно и
справедливо определить степень вины и назначить наказание. Это требует
больших умственных способностей, и за исключением трех-четырех случаев я не
знаю во Франции ни одного представителя судебной власти за последние
восемнадцать веков, который обладал бы хоть зачатками здравого смысла.
(Прим. автора)}.
Было время, когда одним из прав немецких баронов считалось право
грабить на большой дороге. Это право вытекало из самых древних установлений
в обществе, когда свободный человек или бродяга зарабатывал себе на
пропитание на манер лесных зверей и птиц: доставал пищу из любого
попавшегося под руку источника; в те далекие времена человек был дитя и
ученик Природы, сегодня он — раб нелепых предрассудков, отвратительных
законов и религиозных глупостей.
Это право вытекало из самых древних установлений
в обществе, когда свободный человек или бродяга зарабатывал себе на
пропитание на манер лесных зверей и птиц: доставал пищу из любого
попавшегося под руку источника; в те далекие времена человек был дитя и
ученик Природы, сегодня он — раб нелепых предрассудков, отвратительных
законов и религиозных глупостей. «Все ценности в этом мире, — вопит слабый,
— были равномерно распределены среди всех людей». Очень хорошо. Но, сотворив
слабых и сильных, Природа достаточно ясно показала, что она предназначала
эти ценности только сильным и что слабые лишены возможности пользоваться
ими, за исключением жалких крох со стола, за которым сидят сильные и
капризные деспоты. Природа призвала последних обогащаться за счет слабых,
которые, в отместку, могут воровать у богатых, так что она разговаривает с
людьми тем же языком, каким советует вольным птицам воровать зерно с полей,
волку — пожирать ягнят, пауку — плести свою паутину и ловить мух. Все, все в
этом мире — воровство, нескончаемая и яростная борьба за выживание;
стремление отобрать что-нибудь у других — основная и самая законная страсть,
которую посеяла в нашем сердце Природа. Таковы главные законы поведения,
которые навечно вошли в нашу плоть и кровь; воровство — первейший инстинкт
живых существ и, без сомнения, самый приятный.
Воровство уважали лакедемоняне. Его узаконил Ликург; по мнению великого
законодателя, оно делало спартанцев ловкими, быстрыми, сильными и смелыми;
на Филиппинах до сих пор почитают воров и разбойников.
Германцы считали его упражнением, весьма полезным для юношества, и
устраивали состязания, над которыми смеялись римляне; египтяне включали его
в программу своих школ; всякий американец — ловкий вор; оно широко
распространено в Африке; без предубеждения относятся к нему по ту сторону
Альп.
Каждую ночь Нерон выходил из своего дворца и отправлялся на улицу
грабить, а утром все награбленное им у своих подданных продавали на рыночной
площади, и деньги шли в императорскую казну.
Президент Рие, сын Самюэля Бернара и отец Беленвилье, грабил в силу
своих наклонностей и для собственного обогащения: на мосту Пон-Неф он
поджидал с пистолетом в руке ночных прохожих и выворачивал их карманы.
Однажды ему понравились часы друга своего отца, тогда, как гласит молва, он
дождался, когда тот вышел из дома Самюэля после ужина, и ограбил его;
ограбленный тут же вернулся к отцу разбойника, пожаловался и назвал
преступника; вначале Самюэль возмутился и сказал, что это невозможно,
поклялся, что сын его спит в своей кровати, но, войдя в спальню, они нашли
кровать пустой. Немного позже Рие вернулся домой, старики набросились на
него с обвинениями, он сознался не только в этом, но и во многих других
ограблениях, обещал исправиться и сдержал слово: Рие стал очень
высокопоставленным, судейским чиновником {Такая же слабость была у отца
Генриха IV.