— Итак, — резюмировала Клервиль, — раз уж вы согласны с нашим мнением,
сделаем вот что: Поль будет сношаться с тобой, Жюльетта, а я потешусь с
Ларошем, Эльвира тем временем будет массировать мне клитор одной рукой, а
другой — щекотать заднюю норку, то же самое будет делать с тобой Монтальм. Я
не возражаю, если наши рыцари будут целовать при этом служанок — наоборот:
от этого их внимание только больше сосредоточится, и вообще это самый верный
способ, чтобы член не утрачивал твердость, и я бы порекомендовала его всем
страстным женщинам. Однако давайте приступим. Да, чуть не забыла, —
обратилась она к девушкам, — вы должны следить за мужчинами и как только
почувствуете, что они вот-вот кончат, немедленно вытаскивайте их члены из
наших куночек и вставляйте в наши попки: пусть слезы восторга прольются
именно там. А мы с тобой будем заниматься только друг другом и любоваться,
как эти презренные скоты, эти рабочие мулы, будут из кожи лезть, чтобы
доставить нам удовольствие, как и подобает рабам, которых Природа сделала
нашими орудиями и которых мы терпим лишь ради наших страстей.
— Абсолютно согласна с вами, — шепнула я в ответ, крепко и благодарно
сжимая ее руку. — Как можно наслаждаться без этого?
Мы запрыгнули на кровать, задрали юбки до груди и широко раскинули
ноги. Спасители наши навострили свои инструменты, привели их в боевое
положение и всадили в наши горящие желанием влагалища. Ларош искусно
обрабатывал Клервиль, у меня также не было причин пожаловаться на Поля: его
член был не такой толстый, как у его коллеги, однако же отличался приличной
длиной, и я ощущала его в самых потаенных своих недрах; подгоняемая
божественными ласками Монтальм и сладострастными поцелуями моей подруги, я
испытывала блаженную агонию, когда слабое и умело выверенное движение
пальцев Монтальм подсказало мне о предстоящей эякуляции моего рыцаря, и
минуту спустя в мой истосковавшийся задний проход устремился поток
сладостной спермы. Пока жидкость горячо разливалась по всем стенкам,
Монтальм ввела три пальчика в мою, только что освободившуюся куночку и
продолжала энергично массировать клитор. Хриплое и громогласное проклятие,
которое вырвалось у моей подруги, послужило сигналом, и мы обе одновременно
содрогнулись от третьего подряд извержения.
— А теперь поменяемся местами, — отдышавшись, предложила Клервиль. —
Испробуй Лароша, а я займусь Полем.
Наши атлеты, оба молодые и сильные, возобновили свои усилия, даже не
испросив позволения перевести дух, и теперь я принимала один из самых
прекрасных членов на свете.
В это время Клервиль, продолжавшая целовать меня в губы и обсасывать
мой язык, ухитрилась прошептать еле слышно: — У меня есть отличная идея.
— Какого черта! — недовольно откликнулась я.
— Какого черта! — недовольно откликнулась я. — Давайте заниматься
делом. — Потом, устыдившись своей резкости, спросила: — А что такое?
— Это будет мой сюрприз, — прошептала она. — А пока эта мысль выдавит
все соки из моей куночки.
В тот же миг ее охватил восторг: ее конвульсии и нечленораздельные
звуки скорее ужаснули бы, нежели обрадовали ее пажа, если бы он знал их
причину. Немного успокоившись, но продолжая дергаться на колу Поля, она
снова заговорила со мной и снова шепотом:
— Думаю, лучше рассказать тебе об этом, иначе ты не сможешь сыграть
свою роль. Скоро будет осада замка, и нас попытаются убить. Я предлагаю
забрать у этих юнцов оружие, они обязательно отдадут нам его, и мы
пристрелим их посреди всеобщей суматохи. Вина за убийство падет на наших
врагов, и Сен-Фон, после всех опасностей, пережитых нами, вознаградит тебя
втройне.
— Ах, будь трижды проклята моя жопка! — восхищенно вскричала я
сдавленным голосом и начала стонать и извиваться как самая последняя шлюха,
когда Клервиль рассказала мне свой бесподобный план. — Это прекрасно,
прекрасно, прекрасно…
Вместе с этими словами я оросила член Лароша сладчайшим на свете соком,
который всегда выделяется у меня в предвкушении чего-нибудь потрясающего, и
он, поняв намек, поспешно вытащил член из моего влагалища и ввел его в анус;
это произошло в тот самый миг, когда я кончила, и это привело меня в
состояние, описать которое у меня не хватает слов, ибо нет ничего, повторяю
— ничего более восхитительнее для женщин, чем ощущать, как в ее задний
проход проникает твердый раскаленный член одновременно с тем, как она
сотрясается от оргазма. Еще мгновение спустя мы услышали за окнами выстрелы
и разом повскакали с постели.
— Это они! — воскликнула Клервиль. — Дайте нам пистолеты, друзья мои,
чтобы мы сами могли защищаться.
— В каждом три заряда, — предупредил Ларош, с готовностью протягивая
оружие.
— Отлично, — усмехнулась Клервиль. — Будьте уверены, что все они найдут
хорошую мишень.
Между тем шум нарастал, из замка доносились крики: «К оружию!»
— Осторожно с гашеткой, — сказал Ларош. — Вам лучше всего стать за наши
спины, и мы будем вашим щитом.
Теперь события разворачивались с невероятной быстротой. Оттесненные из
нижней части замка силами, присланными из Парижа, наши похитители поднялись
наверх, намереваясь убить нас до того, как сдаться, но наступавшие шли за
ними по пятам. Дверь распахнулась, загрохотали выстрелы. Укрывшись за
спинами своих защитников, мы выбрали удобный момент и навсегда избавились от
тяжкого чувства признательности и благодарности к ним. Два трупа лежали в
луже крови у наших ног, а по нашим бедрам медленно стекала сперма юношей,
которых убила наша неблагодарность.