По крайней мере большая их часть. Но здесь
примешивается вопрос общего благосостояния, которому должно уступать
благосостояние отдельных лиц; долг любого общества, — убрать из своей среды
такие элементы, чье поведение может причинить урон остальным, и вот этот
факт оправдывает множество законов, которые, если взглянуть на них с точки
зрения индивидуальных интересов, могут показаться чудовищно несправедливыми.
Но разве у вашего Бога есть подобные причины наказывать злодея? Разумеется,
никаких: Всевышний и Всемогущий ничуть не страдает от человеческих
злодейств, а если порочный человек порочен, так потому лишь, что всемогущий
Господь пожелал создать его таким. Стало быть, очень жестоко подвергать его
мучениям за то, что на земле существует зло, причиной коего может быть
только сам отвратительный Бог.
Теперь убедимся, что обстоятельства, благодаря которым человек
принимает ту или иную веру, абсолютно не подвластны ему.
Для начала хочу спросить вас, можем ли мы выбирать страну, в которой
предстоит нам родиться, и наша ли вина, если мы по рождению причислены к
какой-то определенной религии, и если порой нам недостает сил верить
по-настоящему? Существует ли хоть одна, даже самая авторитетная религия,
которая может противостоять пламени страстей? И разве страсти, которые дал
нам Бог, не выше религии, придуманной человеком? Как же тогда назвать этого
немилосердного Бога, который грозит нам вечным возмездием за наши
метафизические сомнения, когда мы перестаем верить из-за разрушающих эту
веру страстей, вложенных в наше сердце тем же Богом? Какая подлая шутка! И
бессмысленная чушь с начала до конца. Не стоит тратить время на то, чтобы
отвергнуть такие явные нелепости. Однако, раз уж мы взялись за это, давайте
рассмотрим вопрос со всей серьезностью и, по возможности, выбьем почву
из-под ног свихнувшихся сторонников этого самого нелепого догмата церкви.
Поэтому продолжим. Даже если позволить каждому человеку самому решать,
быть или не быть ему добродетельным, верить или нет во все постулаты своей
религии, даже если это и будет так, нам все равно придется поинтересоваться,
справедливо ли то, что людей наказывают вечными страданиями за их слабость
или неверие, когда и без того слишком очевидно, что эти будущие страдания не
принесут никаких результатов в этой жизни.
Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны отбросить все предрассудки в
сторону и как следует поразмыслить о справедливости, которую мы признаем в
Боге. Разве не верх неразумия полагать, что эта божья справедливость требует
вечного наказания грешников и неверующих? Разве наложение наказания, намного
превышающего степень виновности, не говорит скорее о мстительности и
жестокости, нежели о справедливости? Неужели доброта Бога выражается в том,
чтобы запугивать и третировать своих беззащитных чад? Вот уж поистине ничего
не смыслит в этой доктрине тот, кто заявляет, что для славы божьей
требуется, чтобы Бог вел себя как последний дикарь.
Он рассуждает о славе
Бога в самых туманных выражениях и сам не понимает, что говорит. Будь он
хоть чуточку умнее, чтобы понять природу Создателя и составить о ней
мало-мальски разумное представление, он почувствовал бы, что если Бог
существует на самом деле, то слава его заключается не в насилии, а в
благородстве и добросердечии, в мудрости и безграничной способности делиться
своим счастьем с людьми.
Кстати, иногда говорят, имея в виду мерзкую доктрину о бесконечных
муках, что ее поддерживает немалое число умных людей и образованных
теологов. Я начисто отрицаю этот факт: большинство умных людей и
образованных теологов как раз сомневаются в этой догме. А если кто-то из них
соглашается с ней, причину легко понять: жрецы, которые заковали в цепи
людей, готовы с радостью надеть этот железный хомут и на их шею; мы с вами
знаем, какое действие оказывает страх на ординарные души, и всем известно,
что государственный муж, желающий подчинить себе других, обязательно должен
напускать туман и нагнетать страх.
Однако разве эти, якобы священные, книги, о которых мне твердят,
происходят из источника, столь чистого и бесспорного, что мы не смеем
отвергнуть то, что они нам предлагают? Достаточно внимательным образом
прочесть эти тексты, чтобы убедиться, что на самом деле это произведение
иллюзорного Бога, который вообще не написал ни единого слова, представляет
собой элементарную пачкотню слабоумных и невежественных людей, и что посему
оно заслуживает даже не нашего недоверия, а нашего презрения. Но даже если
допустить, вопреки всей очевидности, что эти писания не совсем лишены
здравого смысла, и в этом случае, скажите на милость, какой дурак может
млеть в экстазе перед тем или иным мнением просто по той причине, что оно
изложено в той или иной книге?
— Разумеется, можно принимать чье-то мнение — ничего здесь
предосудительного я не вижу, — но пожертвовать ради него всем счастьем своей
жизни и спокойствием своего разума —
— это уж, извините, какое-то сумасшествие. Более того, если вы мне
скажете, что библейские тексты подтверждают наличие ада, в ответ я приведу
вам отрывки из этой знаменитой книги. Вот я открываю «Экклесиаст» и читаю:
«Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтоб испытал их Бог, и
чтобы они видели, что они сами по себе — животные. Потому что участь сынов
человеческих и участь животных — участь одна: как те умирают, так умирают и
эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом,
потому что все — суета!
Все идет в одно место; все произошло из праха, и все возвратится в
прах» {Книга Экклесиаста, 3 : 18 — 20 (Прим. автора)}.
Что еще больше опровергает теорию загробной жизни, чем эти строки? Что
убедительнее подтверждает точку зрения, отвергающую бессмертие души и
оспаривающую смехотворный догмат об аде {Эйсебиус рассказывает в своей
«Истории», гл.