А теперь представим обратную картину:
допустим, неожиданно исчез страх перед вечным наказанием, а боязнь близкой и
осязаемой кары осталась, и мы не замедлим увидеть, что эта боязнь намного
сильнее воздействует на человеческое поведение, чем наказание отдаленное,
где-то там, в будущем, о котором забывают, едва лишь возгораются страсти.
Разве каждодневный опыт не служит убедительнейшим доказательством того,
как мало значит страх перед наказанием в загробной жизни для тех самых
людей, которые неистово в него верят? Догмат о вечных муках особенно
распространился среди испанцев, португальцев и итальянцев, то есть среди
самых развратных народов. Где вы встретите больше тайных преступлений, чем
среди священников и монахов — тех самых, которые, казалось, должны до
глубины души проникнуться религиозными истинами? Итак, мы видим, что очень
редко приносит плоды догмат о вечных муках, зато часто встречаем примеры его
отрицательного воздействия. Эта доктрина, неизбежно наполняющая душу
горечью, в то же время рисует нам образы, показывающие Всевышнего в самом
неприглядном свете; она делает сердце каменным и приводит его в отчаяние.
Этот жуткий догмат воспитывает атеизм, безбожие, неверие, и всякий
здравомыслящий и приличный человек приходит к выводу, что гораздо проще и
удобнее вовсе не верить в Бога, что лучше признать его жестоким, капризным
деспотом, сотворившим людей исключительно для того, чтобы ввергнуть их в
бесконечные несчастья, сомнения и страхи.
Если уж вам так необходим кто-то всемогущий как основа вашей религии,
по крайней мере постарайтесь создать себе безупречного Бога, ибо если у него
будут дефекты, как, например, у вашего, основанная на нем религия в скором
времени запятнает себя позором, а вы скоро обнаружите, что испортили и тот и
другой компонент, смешав по неопытности их вместе.
Неужели вы всерьез полагаете, что может долго продержаться религия,
если она зиждется на вере в Бога, который в соответствии с правилами игры
должен наказывать огромное — просто
бесконечное — число своих творений за поступки, подсказанные им самим?
Любой человек, принявший эту доктрину, непременно будет жить в постоянном
страхе перед существом, которое имеет власть подвергнуть его вечным мукам,
так как же можно любить или уважать такое существо? Возьмем к примеру сына,
знающего, что его отец способен осудить его на столь жестокие страдания или
не отвести от него этих страданий, когда это в его силах, — так вот, может
ли этот сын испытывать уважение или любовь к этому отцу? Но разве божьи
создания не вправе ждать от Создателя больше доброты, нежели дети от самого
снисходительного отца, разве не верят люди, что все хорошее в этом мире
проистекает от доброты Бога, что Бог — их наставник и защитник, что именно
он даст им счастье, на которое они надеются, разве не такие надежды служат
фундаментом для религии? А если эти надежды обращаются в прах — прощай
религия! Следовательно, ваш идиотский догмат о рае и аде скорее разрушает,
нежели созидает, он расшатывает устои культа вместо того, чтобы укреплять
их, и, как следствие этого, только болваны способны поверить в то, что могли
придумать только мошенники.
И в том нет никакого сомнения: Бога, с которым связаны постоянные
ужасы, только оболванивают и бесчестят те смешные краски, какими обыкновенно
рисуют его образ; если бы сами творцы религии не видели всю бессмысленность
и непоследовательность сказания о Создателе, они не изобразили бы его таким
жестоким, способным наказать бесконечными муками или хотя бы навечно лишить
счастья все человечество.
Чтобы выбить подобный аргумент из рук оппонентов, создатели догмата о
вечном проклятии утверждают, будто Бог наказывает столь жестоко не всех
подряд, а только грешников и преступников. Ой ли! Кто вам сказал? Вы
напрасно потеряете время, пытаясь доказать, что так сказано в Библии, а если
вам удастся отыскать хоть строчку, где есть намек на эту мысль, вряд ли вы
убедите меня в подлинности, точности, наконец, в святости таких слов. Ну а
что, если им внушили этот догмат их рациональные способности? В таком случае
скажите, как удалось им примирить свой разум с вопиющей несправедливостью
Бога, который создал человека, зная с самого начала, что раз и навсегда
установленный, незыблемый порядок вещей с большой долей вероятности бросит
его в пучину неслыханных бедствий? Если истинная правда в том, что вселенная
создана и управляется существом, бесконечно могущественным, бесконечно
мудрым, тогда все в нашем мире должно происходить согласно его воле,
соответствовать его целям и способствовать благу всех, кто в нем пребывает.
Неужели Творец столь мудро управляет вселенной, что хрупкая, ничтожная и
беззащитная тварь претерпевает вечные муки как наказание за проступки,
которые она никогда не совершает по собственной воле?
Если великий сонм грешников, неверных и неверующих, действительно
осужден навечно, то какая ужасная перспектива для человечества! Миллиарды
живых человеческих существ, безжалостно бросаемых в пучину агонии, которой
не будет конца… Если это так, тогда участь человека, этого мыслящего и
чувствующего существа, поистине страшна. Неужели в его жизни недостаточно
горестей и печалей, что ему приходится готовиться к другим, еще худшим,
когда закончится его срок на земле? Какой ужас! Какое жуткое проклятие лежит
на роде человеческом! Как, спрашиваю я вас, каким образом подобные идеи
проникают в человеческую голову; как не может человек понять, что там, где
царствуют такие идеи, царит обман, ложь и варварство? Когда мы, наконец,
уразумеем, что эта доктрина, ненужная, бесполезная и в высшей мере
неэффективная как средство удержать людей от зла, могла быть положена в
основание одной единственной религии — только той, что стремится воспитывать
безропотных рабов? Пора осознать, что неизбежные последствия этого зловещего
догмата до крайности мрачны и бесчеловечны, ибо он превращает жизнь в
сплошной кошмар, состоящий из горьких слез, жутких снов и бесконечной
тревоги, и формирует такое представление о Создателе — помимо того, что тот
совершенно бессилен и немощен, — что человеку не остается ничего другого,
как проклинать Всевышнего, вера которого равносильна последней степени
деградации {А ты! Ты, кто, якобы, создал все, что есть в мире; ты, о ком у
меня нет никакого понятия — никакого абсолютно; ты, кого я знаю через
посредство разных книг и через то, что мои смертные собратья, которые
постоянно ошибаются, говорили мне о тебе; ты, сверхъестественное и
фантастическое существо, именуемое Богом, я официально и публично заявляю,
что у меня нет ни капли веры в тебя, и причина в том, что нигде — ни в моем
сердце, ни в моей голове и не в душе моей — я не нахожу ничего, что убедило
бы меня в твоем существовании, и в окружающем меня мире я этого тоже не
нахожу.