— Думаю, нет нужды говорить, что я не хочу быть объектом дорожного
любовного приключения в духе дешевых романов, — сказала ему Эмма. — Я верю,
что вы хотите меня, Вильней, но не вижу в ваших чувствах никакой любви. К
тому же я не могу принадлежать вам, ничто на свете не заставит меня бросить
Боршана, потому что он — мой супруг. Так что довольствуйтесь тем, что я вам
сейчас предложу, иначе я не соглашусь на ваше предложение: мой муж очень
распутен от рождения и с радостью присоединится к нашему счастью, потому что
такие сцены доставляют ему большое удовольствие. Боршан любит главным
образом мужчин. Вы удивительно красивы, сударь, так предоставьте ему свои
прелести, и я гарантирую, что он позволит вам насладиться моими.
— Вы так считаете?
— Я уверена в этом. Ну так что: это предложение не шокирует вас?
— Ничуть. Я занимался этим в школьные годы и не вижу здесь ничего
дурного.
— Стало быть, мы договорились?
— Я согласен на все ради вас.
После чего мудрая Эмма распахнула дверь чуланчика, в котором прятался
я.
— Выходи, Боршан, — сказала она. — Вильней предлагает тебе свой зад;
ступай закажи ужин, потом закрой дверь и займемся удовольствиями.
— Какой вы прелестный юноша, — начал я, покидая свое убежище, и сразу
поцеловал нашего спутника в губы, лелея в душе желание убить его на месте
после того, как он удовлетворит мою страсть. — Меня очень тронула ваша
любезность. В самом деле, разве этане вполне обычная сделка? Я уступаю вам
свою жену, вы отдаете мне на время свою задницу, и все мы останемся довольны
друг другом.
Я еще не закончил, а моя подруга уже расстегивала панталоны Вильнея, и
если ее нежные ручки извлекли на белый свет прекраснейший в мире член, то
мои поспешили ощупать неописуемой красоты ягодицы. Опустившись на колени
перед этим восхитительным алтарем, я прильнул было к нему губами, собираясь
проникнуть в отверстие, но в этот момент моя дорогая Эмма отвлекла меня и
пригласила полюбоваться тем инструментом, что топорщился между ног нашей
жертвы. Едва лишь увидев его восставшую плоть, я мигом подставил свой зад,
сгоравший от желания слиться с этим чудом Природы.
— Ах, Вильней, — вскричал я, — прошу вас начать с меня; прелести этой
женщины будут в вашем распоряжении, как только вы утолите мое желание —
таково мое непреложное условие, иначе вы ничего не получите.
Недолго думая, Вильней внедрился в мой зад, и пока он выполнял свою
часть договора, я задрал юбки своей любовницы, чтобы юноша мог ласкать и
целовать ее тело. Но не в силах больше сдерживаться, мошенник бросил меня,
чтобы вонзить свой кол в вагину Эммы. Тогда я в отместку навалился на него
сзади, проник в его анус, и в этот момент он испытал извержение; когда он
извлек свой член из чрева девушки, я ощупал его, нашел вполне твердым и
быстро направил в свой зад, а сам принялся содомировать Эмму; через
несколько минут неописуемый экстаз увенчал наши удовольствия, а немного
позже мы вновь слились в объятиях: Вильней сношал мою подругу во влагалище,
а я содомировал его, и опять то же самое он делал со мной; в таких утехах
прошла вся ночь, но когда угар страсти рассеялся, им заново овладело
беспокойство.
— Куда же запропастился мой лакей? — вопрошал Вильней, глядя в окно.
— Должно быть, его задержал ремонт кареты, — предположила Эмма. — Ведь
в записке было ясно сказано, так что подождите еще немного. К тому же
драгоценности с вами, вы можете и без лакея отнести их в нужное место.
— Завтра я так и сделаю, — согласился коммерсант и, утомленный ночными
забавами, отправился в постель. Как только сон сморил его, я повернулся к
Эмме:
— Сейчас самое время. Или мы действуем немедленно, или богатство этого
господина уплывет из-под самого нашего носа.
— Но мы же в гостинице, друг мой, и что будем делать с трупом?
— Разрежем на куски и сожжем; этого человека никто не будет искать
здесь. Ведь благодаря твоей смекалке лакей будет разыскивать его в другом
конце города. А потом пусть сам объясняется с местными банкирами насчет
своего господина; когда мы проезжали через городские ворота, я назвал наши
имена сторожу и Вильнея представил как нашего слугу. Если кто-то будет
интересоваться им, скажем, что слугу рассчитали, и дело с концом.
Потом мы открыли шкатулку с сокровищами ключом, вытащенным из кармана
спящего, и стали разглядывать золото и драгоценные камни, которые составляли
огромное состояние.
— Неужели, милая, ты настолько сошла с ума, — сказал я Эмме, — что даже
теперь не можешь сделать выбор между жизнью этого дурака и такими
сокровищами?
Мы все еще наслаждались великолепным зрелищем, когда, совершенно
неожиданно, раздался стук в дверь. Я бросил быстрый взгляд на Эмму, затем в
окно, и — о, небо! — на улице стояла карета Вильнея. А в дверь стучал его
лакей. Хитрец разузнал-таки, где мы остановились; в гостинице «Английское
воинство» ему сказали, что поскольку нас нет в числе их постояльцев, значит,
мы живем в другом месте — скорее всего в Датском отеле. Словом, было поздно
спрятать его господина, так как лакей уже вошел и увидел в постели спящего
Вильнея.
— Послушай, приятель, — сказал я, отводя лакея в сторону и приложив
палец к губам, — не надо будить его; он немного приболел, поэтому должен
хорошенько отдохнуть; а ты возвращайся туда, где остановился, и жди
дальнейших распоряжений; если он направил тебя в отель, значит, имел на то
веские причины: у него секретное дело в городе, и он не хотел, чтобы его
видели вместе со слугой. Он так и просил передать, если ты появишься, чтобы
ты ждал его по тому адресу, который по его просьбе указала в записке моя
жена, и ни о чем не беспокоился, а главное — не вздумай больше разыскивать
его.
— Ну ладно, — сказал лакей, — я так и сделаю и отошлю карету обратно.
— Совершенно верно. Вот возьми деньги — это он просил передать тебе, а
о хозяине не беспокойся: он в надежных руках, а дня через три сам придет за
тобой.
Слуга с экипажем исчезли, а я со своей сообщницей стал думать, как
поступить дальше.