Я мигом вскочила на ноги, схватила целую горсть банкнот
и за какую-то долю секунды обогатилась на целый миллион. Потом, также
быстро, закрыла секретер, будучи уверенной, что из-за суматохи кардинал не
вспомнит, закрыл он крышку или нет.
Все это требовало меньше времени, чем я затратила, рассказывая об этом,
и когда в комнату влетели Альбани, Олимпия и Бернис, я по-прежнему лежала на
полу. При их появлении я открыла глаза, боясь, что они примутся приводить
меня в чувство и обнаружат пухлую пачку, которую я второпях сунула под юбки.
— Все в порядке, мне уже хорошо, — слабым голосом произнесла я,
отстраняя их руки. — Моя чрезвычайная чувствительность иногда приводит к
таким конфузам, но теперь мне уже лучше, и через минуту я буду готова к
работе.
Как я и предполагала, Альбани, заметив, что секретер закрыт, решил, что
сам запер его, и, ничего не заподозрив, со счастливым видом повел меня в
богато убранный салон, где должна была происходить оргия.
Там уже были еще восемь человек, которым предстояло играть значительную
роль в нынешней мистерии: четверо мальчиков лет пятнадцати, все — настоящие
купидоны, и четверо копьеносцев от восемнадцати до двадцати лет, вооруженные
поистине устрашающими членами. Таким образом в комнате собрались двенадцать
человек ради того, чтобы доставить удовольствие двум развратным отцам
церкви, — я говорю двенадцать, потому что Олимпии также предназначалась роль
скорее жертвы, нежели жрицы, в этом спектакле: служить этим господам ее
заставляли развращенность, жадность и тщеславие, так что ее положение в
данном случае ничем не отличалось от нашего.
— Итак, мы начинаем, — Бернис оглядел меня и моих наперсниц и прибавил,
— вы получили приличное вознаграждение, поэтому будем считать, что мы купили
право обращаться с вами как с продажными девками, стало быть, вы должны
беспрекословно подчиняться нам.
— Совершенно справедливо, — сказала я. — Вы желаете, чтобы мы
разделись?
— Да.
— Тогда покажите нам гардеробную, где мы можем оставить одежду.
Когда мы оказались втроем в полутемной комнате, я разделила объемистую
добычу на три части, которые мы рассовали по карманам, потом разделись и
обнаженными вошли в салон, где нас ожидали кардиналы.
— Я буду исполнять обязанности церемониймейстера, — заявил Бернис. —
Наш уважаемый хозяин поручил это мне, и вы все будете слушать мои
распоряжения. Мы только что бегло осмотрели ваши задницы, милые дамы, а
теперь обследуем их внимательнее. Подходите ближе по одной и предъявите свои
прелести для осмотра. Затем то же самое сделают наши мальчики, после чего
каждая из вас перейдет в распоряжение чистильщика и подготовит его к работе,
чтобы к концу первого акта они, все четверо, были в полной боевой форме.
Вступительная церемония происходила следующим образом: мы по очереди
переходили от одного блудодея к другому, они целовали, тискали, покусывали,
обнюхивали, щипали и царапали наши задницы, потом мы быстро занимали свои
места возле чистильщиков и вместе с мальчиками возбуждали их.
Вступительная церемония происходила следующим образом: мы по очереди
переходили от одного блудодея к другому, они целовали, тискали, покусывали,
обнюхивали, щипали и царапали наши задницы, потом мы быстро занимали свои
места возле чистильщиков и вместе с мальчиками возбуждали их.
— Переходим к следующему этапу, — произнес церемониймейстер. — Два
отрока станут на колени и будут сосать нам фаллос, мы тоже самое будем
делать с юношами, а чтобы еще сильнее возбудить их, две женщины прижмутся
ягодицами к их лицу; правой рукой каждый из нас будет массировать инструмент
чистильщика, а левой — задницу отрока; две другие дамы также опустятся на
колени и будут щекотать нам яички и анус.
— В третьей сцене, — сообщил Бернис, чтобы мы могли заранее представить
себе весь спектакль и запомнить свои роли, — мы ляжем вот сюда, и нас будут
возбуждать женщины, а два отрока присядут на четвереньки и подставят нам
свои анусы, чтобы мы могли сосать им анус; кроме того, они должны целовать
задницы двух других женщин, а те, в свою очередь, будут ласкать члены
отроков. Что же до четверых чистильщиков, мы возьмем их на себя, ибо руки
наши будут свободны.
— Следующая сцена будет происходить таким образом, — продолжал любезный
кардинал. — Обе женщины, которые еще не сосали нас, возьмут наши фаллосы в
рот, а две других будут готовить четырех юношей к акту содомии:
сократировать их языком, облизывать анус, словом, они должны сделать все,
чтобы эти четыре копья взметнулись вверх и отвердели, и вот когда они
раскалятся и задрожат от нетерпения, дамы смажут влажным языком наши
отверстия и своими нежными пальчиками направят корабль в гавань; тем
временем мы будем ласкать губами задние холмики наших отроков.
Все четверо копьеносцев оказались стойкими и неутомимыми и мгновенно
отозвались на наши усилия. Каждую из двух дряхлых, побуревших от времени
пещер они прочистили восемь раз кряду со всем юношеским пылом, но оба старых
хрыча продемонстрировали дьявольскую выдержку, и эта операция оказала на них
не большее воздействие, нежели все предыдущие — мы не заметили в них
никакого намека на эрекцию.
— М-да, — пробормотал Бернис, — очевидно, придется прибегнуть к более
сильным стимулам: возраст есть возраст. Пресыщенность прожорлива, и ничто не
в силах удовлетворить ее аппетит, это вроде сильной жажды, которая
становится тем сильнее, чем больше вы пьете холодной воды. Видите, Альбани
точно в таком же состоянии, и все ваши старания не смогли ни на йоту
приподнять его член. Но не будем отчаиваться — попробуем другие средства,
которая Природа предлагает нам в изобилии. Вас здесь целая дюжина,
разделитесь на две группы, чтобы в каждой было по два чистильщика, по два
отрока и две женщины: одна группа займется моим старым другом, другая —
мною.