.
который задумал избавиться от своей матушки. Но в последний момент этот
идиот раскаялся и выдал меня; последовал арест, потом суд — причем все это
произошло за один день. Но я была близко знакома с главным судьей Самсоном,
и мы договорились, что меня повесят только для вида. Судьи перепирались в
течение одиннадцати часов, и только ночью меня увезли, наконец, из ратуши.
— Петлю накинул сам Самсон, он же руководил всем этим балаганом. Меня
бросили в телегу, отвезли на кладбище, где один из слуг судьи по его заданию
выкупил мое тело, и до рассвета мне удалось покинуть Париж. На следующий год
я вернулась в город, сняла дом в другом квартале и под чужим именем. Дела
мои снова пошли хорошо — недаром говорят, что веревка повешенного приносит
удачу. Сегодня у меня очень приличное состояние, каждый год я приезжаю в
Италию, чтобы пополнить запасы сырья для ядов, которые продаю по всей
Европе. Но готовить их я предпочитаю дома. Сейчас этот вид убийства в моде,
так что от клиентов нет отбоя. На острове у Кристины вы увидите
поразительные эффекты моих новых составов.
— Вы и ее снабжаете?
— Бог ты мой! Это самая постоянная моя клиентка.
— Выходит, она жестокая?
— Невероятно жестокая.
— О, я уже заранее влюблена в нее! — воскликнула Клер-виль.
— И мы хоть сейчас готовы плыть в Далмацию. Однако я остановила свою
нетерпеливую спутницу и снова обратилась к Дюран.
— Прежде всего, мадам, прошу вас прояснить кое-какие вопросы. Мне
хочется знать, кто были те странные личности, которые развлекали нас в вашем
доме и каким образом вы делали все чудеса, которые мы там видели.
— Один из них был тот самый герцог N.. другой — Божон, известный
богач-миллионер. В продолжение четырех лет оба исключительно щедро платили
мне за разного рода услуги, и не счесть женщин и девиц, которых я околдовала
для них тем же самым способом. Но, — добавила Дюран, дергая сонетку, — вы,
надеюсь, не думаете, что я отпущу вас без обеда. Я сойду с ума, если вы
откажетесь быть моими гостями, и не хочу слышать никаких отказов.
Почти в ту же самую минуту на столе появился великолепный обед.
— Вы обещали нам назавтра хорошее развлечение, — сказала Клервиль,
когда мы приступили к десерту. — А как насчет сегодняшнего дня? Мне кажется,
среди ваших лакеев есть три-четыре сильных жеребчика.
— Вы хотите испытать их на выносливость?
— Почему бы и нет? А что ты скажешь, Жюльетта?
— Нет, — покачала я головой, озабоченная неясной еще мыслью, которая не
выходила у меня из головы и которая была чем-то вроде предостережения, —
нет, я, пожалуй, выпью рюмку вина и побеседую с мадам Дюран. Кроме того, у
меня менструация, и я чувствую себя не совсем хорошо.
— Раньше я что-то не замечала, чтобы ты отказалась от мужского органа,
— сказала Клервиль, и на краткий миг в ее лице промелькнула тень
озабоченности, причину которой я тогда не поняла.
— Ну пойдем, мой ангел, —
продолжала она, снова посветлев, — если не сможешь совокупляться спереди,
подставишь задницу. Пойдем, составь мне компанию: ты же знаешь, что я могу
вкусить настоящее удовольствие только вместе с тобой.
— Нет, — повторила я, все еще оставаясь во власти нехорошего
предчувствия, — у меня нет никакого настроения… Я просто хочу посидеть и
поболтать.
Клервиль направилась к двери, которую ей указала Дюран, и перед тем,
как открыть ее — я это отчетливо увидела через зеркало, — она сделала
колдунье предостерегающий знак, который я истолковала как призыв к молчанию.
Дверь за ней закрылась, и мы остались вдвоем с Дюран.
— Ах, Жюльетта, — начала эта женщина, как только Клервиль ушла, —
благодари свою счастливую звезду за те чувства, которые ты мне внушаешь.
Обещаю тебе, моя прелесть, — продолжала она, обнимая меня, — что ты не
будешь жертвой этого чудовища… Ты лучше ее во всех отношениях, ты будешь
вовремя предупреждена и спасешь свою жизнь.
— Что такое вы говорите, сударыня! Так вы напугаете меня до смерти.
— Слушай меня внимательно, Жюльетта, а выслушав, держи при себе. Этот
остров в Далмации… Эта принцесса Кристина и эта поездка — все это
подстроено для того, милая девочка, чтобы погубить тебя. Эту ловушку
приготовила тебе женщина, которую ты считаешь своей лучшей подругой.
— Клервиль!
— Она замыслила убить тебя. Она жаждет получить твое богатство; у нее в
кармане лежит бумага, документ, в котором вы называете друг друга
единственной наследницей. И ты будешь убита, как только вступишь в права
наследства…
— Ах, исчадие ада! — только и сумела вымолвить я, задыхаясь от
бешенства и страха.
— Спокойно, Жюльетта, любое неосторожное слово — и участь твоя решена;
сиди тихо и слушай меня. Корабль, на котором мы должны отплыть, утонет, мы
спасемся, а ты погибнешь… Но пока не поздно, ты можешь отомстить; возьми
этот пакетик, в нем мгновенный яд, самый сильный из моих запасов. Проглотив
хоть каплю, она тут же замертво упадет к твоим ногам, будто пораженная
молнией. За эту услугу я ничего от тебя не потребую, так как мною движет
сильная любовь к тебе.
— О, благодетельница! — растрогалась я, и слезы брызнули из моих глаз.
— Вы спасаете меня от самой страшной опасности! Но во всем этом еще много
непонятного. Как вы оказались в Анконе? Как нашла вас Клервиль?
— Я следовала за вами по пятам с момента вашего отъезда из Неаполя, где
я покупала яды. Там и встретила меня Клервиль и изложила свой план; в
Лоретто я опередила вас и приехала в Анкону раньше, чтобы подготовить почву
для этого предприятия; но я согласилась лишь потому, что страстно хотела
спасти тебе жизнь. Если бы я отказалась, Клервиль нашла бы другой способ, и
мы бы с тобой сейчас не беседовали.