Сравни это с радостью наслаждаться
полмиллионом франков, и ты сразу почувствуешь разницу. Ты говоришь, что
самое главное — избежать угрызений совести. В таком случае, без всяких
колебаний и без промедления соверши задуманное преступление, ибо если ты не
сделаешь этого, ты будешь жестоко раскаиваться в том, что упустила
возможность заполучить деньги. Ведь для тебя преступление — это совсем не
то, чем оно является для других. Ты достигла такого уровня, когда находишь
самое сильное и приятное возбуждение в злодействе, оно доставляет тебе
наивысшее сладострастное удовольствие, поэтому будь уверена, что это
удовольствие не будет сопровождаться неприятными ощущениями, которые
обыкновенно терзают слабых и нерешительных людей.
В этом случае ты испытаешь даже два удовольствия: одно во время
совершения поступка, второе от того, что ты его совершила; в противном же
случае я обещаю тебе горькие сожаления, потому горькие, что они не будут
мимолетными, но будут осаждать тебя постоянно и непрестанно, так как с
каждым днем твои капризные желания будут множиться, и каждое из них
потребует Дополнительных средств, чтобы удовлетворить его, а в качестве
утешения тебе останется ординарное чувство, что ты совершила не доброе дело,
но в высшей степени обычный поступок. Возможно, я бы понял тебя и извинил,
если бы ты совершила нечто героическое, поскольку ты по крайней мере
удовлетворила бы свою гордость, но ведь это не так. Твой добропорядочный
поступок не отличается ни величием, ни мужеством — он обычен и элементарен.
Ты не сделаешь ничего доброго, если дашь девочке насладиться деньгами, но ты
окажешь себе очень плохую услугу, лишив такой возможности себя. Но ты
боишься, что для этого придется избавиться от девочки с тем, чтобы она
никогда не узнала о твоей подлости. Какая ерунда! Коль скоро ты с легкостью
совершаешь убийства из сладострастия, мне кажется, ты не дрогнешь перед
преступлением из материальных соображений. И то и другое вдохновляется
Природой, и то и другое преследует одну и ту же цель и проистекает из одних
и тех же страстей. Если ты убиваешь людей в порыве похоти, чтобы подготовить
себя к чувственному наслаждению, ты можешь убивать для удовлетворения и
других страстей. Между разными убийствами, продиктованными разными
побуждениями, практически не существует разницы, разницу можно найти только
в мотивах. Кроме того, Жюльетта, гораздо оправданнее творить зло из
материального интереса, нежели ради приятной эякуляции. Ты готова совершить
убийство для стимуляции своего воображения, для чувственного наслаждения, и
в то же время не осмеливаешься на это, когда дело касается денег!
Из этих рассуждений вытекают две альтернативы: первая заключается в
том, что если чувства, которые внушает тебе Фонтанж, сильнее, чем желание
обладать ее собственностью, тогда правильным решением будет сохранить
Фонтанж, найти ей мужа и наслаждаться маленькой радостью от чувства
исполненного долга, от того, что ты хорошо поступила с девочкой, но плохо —
по отношению к себе, ибо не забывай, что сделать доброе дело — это одно, и
избавить кого-нибудь от зла — это нечто другое, и не надо путать одно с
другим.
Ты готова совершить
убийство для стимуляции своего воображения, для чувственного наслаждения, и
в то же время не осмеливаешься на это, когда дело касается денег!
Из этих рассуждений вытекают две альтернативы: первая заключается в
том, что если чувства, которые внушает тебе Фонтанж, сильнее, чем желание
обладать ее собственностью, тогда правильным решением будет сохранить
Фонтанж, найти ей мужа и наслаждаться маленькой радостью от чувства
исполненного долга, от того, что ты хорошо поступила с девочкой, но плохо —
по отношению к себе, ибо не забывай, что сделать доброе дело — это одно, и
избавить кого-нибудь от зла — это нечто другое, и не надо путать одно с
другим. Возможно, бывают моменты, когда можно как-то оправдать
добропорядочное деяние, но нечем оправдать человека, который лишает себя
удовольствия совершить злое дело, так как первое хотя бы заслуживает
уважения окружающих, между тем как второе останется неизвестным. Перейдем к
другой альтернативе: если удовольствие, которое ты ожидаешь от этих денег,
для тебя важнее благополучия Фонтанж, ты должна немедленно избавиться от
нее, поскольку нет у тебя возможности наслаждаться и тем и другим
одновременно, и тебе придется чем-то пожертвовать.
А теперь скажи, какое чувство связывало тебя с мадам Донис… Насколько
я могу судить, никакого. Чувственное наслаждение вас соединило, преступление
разлучило. Будь она жива, ты, конечно, ничем не была бы ей обязана, мертвой
подруге ты обязана еще меньше. В высшей степени абсурдно и нелепо продолжать
испытывать какие бы то ни было чувства к человеку, который не может
разделить их; нельзя чувствовать к призраку ни уважения, ни любви, ни
сочувствия, нельзя давать ему место в своем сердце, ибо он внесет туда
сумятицу, а тебе известно, что в соответствии с нашими принципами питать
сердце можно лишь приятными или сладострастными чувствами. Таким образом,
логика требует, чтобы ты обошлась с дочерью так же, как в свое время с
матерью, которую ты уничтожила, побуждаемая похотью. Стало быть, нет ничего
дурного в том, чтобы отказать девушке в сочувствии, но совершенно необходимо
для твоего счастья сделать ее в высшей степени несчастливой.
Только не говори мне о том, что ты когда-то питала нежные чувства к
мадам Донис. Воскресить их невозможно, не только потому, что ты их разрушила
своим преступлением, но и потому еще, что смешно хранить хоть какие-то
чувства к человеку, которого больше нет на свете; иначе ты без всякой пользы
будешь расходовать сокровища своего сердца и лишишь его реальных ощущений
{Здесь стоит упомянуть нелепый обычай оплакивать покойника. Вместо того,
чтобы лить слезы, надо радоваться, ибо благодаря своей смерти этот дорогой
вам человек получил избавление от всех жизненных невзгод. Более того, наша
скорбь, наши слезы ничем не могут ему помочь, а на живых действуют тягостно.