— Как вы меня напугали, сударыня, — с облегчением вздохнул торговец.
— Успокойтесь, друг мой, и поглядите на этот роскошный зад, который
ждет вас: пятьдесят цехинов, и он — ваш. Имейте в виду, что его
обладательница — необыкновенная женщина.
— В самом деле, эта попка весьма соблазнительна, — признал Корделли,
поглаживая мне ягодицы, — но, увы, вы же видите, в каком я состоянии после
недавнего оргазма.
— Это поправимо, — утешила его Дюран, — поверьте, что через минуту вы
снова будете в форме. У меня с собой есть одна вещица, которая творит
чудеса. Где вы хотите заняться утехами?
— В склепе; мы все трое спустимся туда, вы не представляете себе, как
меня возбуждают останки моей жертвы.
Мы спустились в усыпальницу, зажгли свечи, и не успел Корделли
приподнять покрывало, закрывавшее то, что осталось от его несчастной дочери,
как член его зашевелился, Дюран натерла его мошонку какой-то мазью,
помассировала орган, я подставила ему свой зад, он пощекотал пальцем
отверстие, поцеловал меня в губы, и эрекция завершилась.
— Пусть эта юная синьора соблаговолит лечь в гроб, — неожиданно сказал
он, — и позволит завернуть себя в саван, а мы поднимемся в часовню и
ненадолго прикроем склеп плитой. Только таким образом я смогу испытать
извержение,
Дюран вопросительно взглянула на меня; мой ответ не заставил себя
ждать.
— Мы неразлучны, синьор, — заявила я, — поэтому вам придется ненадолго
закрыть нас здесь обеих.
— Неужели ты до сих пор не веришь мне, Жюльетта, — покачала головой
Дюран. — Тогда поднимайся наверх вместе с синьором Корделли, а я останусь
здесь. И учти, только в твои руки и вверяю себя.
Меня охватила настоящая паника. Я боготворила Дюран и понимала, что
даже малейшее недоверие с моей стороны обратится В клин, вбитый между нами.
Насколько велика опасность, что они похоронят меня заживо? Правда, можно
рассчитывать на возвращение могильщика. А если ничего не случится, если все
обойдется… Как безгранична будет тогда вера в мою новую подругу! Как мне
будет с ней спокойно и надежно!
— Чепуха, — небрежно бросила я, — и чтобы доказать тебе, любовь моя,
что у меня нет никаких сомнений на твой счет, я остаюсь здесь. Делайте свое
дело, Корделли, но за это я потребую тысячу цехинов.
— Вы их получите, — пообещал торговец, — я щедро вознаграждаю
послушание.
Из гроба вытащили останки, я забралась туда, и Корделли завернул меня в
саван.
— Ах, какой прекрасный труп, — опять произнес он свое жуткое
заклинание, потом несколько раз поцеловал мне задний проход, несколько раз
обошел вокруг гроба, после чего вместе с Дюран поднялся по крутым каменным
ступеням, ведущим в часовню.
— Ах, какой прекрасный труп, — опять произнес он свое жуткое
заклинание, потом несколько раз поцеловал мне задний проход, несколько раз
обошел вокруг гроба, после чего вместе с Дюран поднялся по крутым каменным
ступеням, ведущим в часовню.
Не скрою, что смертельный озноб пронзил меня до мозга костей, когда я
услышала, как с глухим стуком опустилась на свое место тяжелая плита. Что же
будет? Такая мысль билась у меня в висках, когда я, совершенно беспомощная,
лежала в полной темноте, оказавшись во власти двух отъявленных злодеев. Куда
же ты завело меня, безоглядное мое распутство!
Но очевидно, судьбе было угодно устроить мне это тяжкое испытание.
Моя тревога превратилась в безнадежное отчаяние, когда шум наверху
возвестил о том, что Корделли разбирает баррикады в часовне, и когда после
этого наступила жуткая тишина.
Теперь все кончено, подумала я и перестала чувствовать свое сердце.
Коварная Дюран предала меня. Все мое тело, от затылка до лодыжек, покрылось
холодным потом. Собрав остатки мужества, я начала рассуждать так: успокойся
и не поддавайся панике, ведь ты не совершила никакого добродетельного
поступка, за который судьба может покарать тебя; ты была и осталась
порочной, поэтому у тебя нет причин бояться.
Мои тягостные мысли прервал стон, возвестивший об оргазме Корделли,
потом подняли камень, и через мгновение надо мной склонилась Дюран.
— Все в порядке, мой ангел. Ты свободна и можешь получить свою тысячу
цехинов. Надеюсь, больше ты не будешь подозревать меня?
— Никогда! — искренне воскликнула я. — Никогда в жизни! Прости меня за
этот безрассудный порыв, причиной которого скорее был Корделли, а не ты.
Только поскорее уйдем отсюда, я едва не задохнулась в этой могиле.
На плите темнела лужица спермы, оставленная Корделли, а он сам,
смертельно уставший, сидел на ступенях алтаря. В эту минуту появился
могильщик, Корделли расплатился с ним, и мы вышли из храма. Остаток ночи
Дюран пожелала провести в моей постели.
— Этот эпизод навеки связал нас друг с другом, — сказала я подруге, —
он стал печатью, скрепившей наше взаимное доверие. Теперь-то мы никогда не
расстанемся.
— Я же говорила тебе, — улыбнулась Дюран, — что вместе мы причиним
людям много зла.
— А что, если бы на моем месте была другая женщина? Неужели она так бы
и осталась в склепе?
— Непременно. Кстати, Корделли предлагал мне две тысячи цехинов, если я
соглашусь оставить тебя в этой яме.
— Тогда надо найти для него хорошенькую девицу и попросить его
повторить это представление.
— У тебя уже есть такая.
— Кто же она?
— Элиза.
— Как ты безжалостна к моим служанкам! Наверное, это и есть ревность?
— Нет, но я не хочу, чтобы возле тебя был еще кто-то и чтобы ты
подумала, что этот кто-то любит тебя больше, чем я.