Пусть это послужит тебе
уроком, Жюльетта, и в следующий раз, когда тебе придет в голову совершить
преступление, позаботься заранее о его размахе и о том, чтобы оно имело
пагубные последствия для многих людей.
Это были, друзья мои, буквальные слова, сказанные жестокой Клервиль, и
что греха таить — глубоко тронутая ее аргументами, вынужденная признать, что
я вела себя недостойно, я дала себе слово никогда больше не допускать
подобной оплошности. Однако больше всего я была расстроена тем, что
крестьянину удалось избежать гибели, и мысль об этом до сих пор заставляет
меня страдать.
Наконец-то настал день моего приема в клуб Клервиль. Он назывался
Братством Друзей Преступления. Утром моя поручительница принесла мне для
ознакомления копию устава Братства, и я позволю себе зачитать его полностью,
потому что его содержание весьма интересно и поучительно.
Устав Братства Друзей Преступления
Уважая общепринятое мнение, Братство допускает возможность употреблять
термин «преступление», однако считает нужным заявить, что он не несет в себе
никакого оценочного значения и не имеет никакого оскорбительного или
уничижительного смысла. Будучи убеждены в том, что человек не свободен и
абсолютным образом зависит от законов Природы и что, следовательно, все люди
— рабы этих основополагающих законов, члены Братства заранее одобряют и
легитимируют абсолютно все поступки и считают самыми преданными и уважаемыми
своими сторонниками людей, которые без колебаний и сомнений совершают как
можно больше славных деяний, называемых глупцами преступлениями; Братство
полагает, что такими деяниями человек служит Природе, что эти деяния
диктуются Ею и что если и существует такое понятие, как преступление, то оно
заключается лишь в нежелании или отказе совершить хотя бы один из тех
бесчисленных поступков, на которые вдохновляет нас Природа и которые она
одобряет. Исходя из вышесказанного, Братство обеспечивает всем своим членам
защиту, гарантирует помощь, убежище, материальную и моральную поддержку,
добрый совет — все необходимое, чтобы противостоять козням закона
человеческого; все члены, нарушающие последний, автоматически подпадают под
покровительство Братства, которое считает себя выше человеческого закона,
ибо он представляет собой недолговечную и искусственную выдумку, между тем
как Братство, будучи союзом, естественным по своему определению и
происхождению, уважает только законы Природы.
1) Не существует никаких различий между лицами, входящими в Братство,
хотя это вовсе не означает, что все люди равны в глазах Природы; равенство —
это есть вульгарная идея, проистекающая из немощи, отсутствия логики и
ложной философии; отсутствие различий любого рода декретируется только
потому, что последние могут неблагоприятным образом отразиться на
удовольствиях членов Братства и, рано или поздно, испортят их окончательно
{Число сторонников этой абсурдной доктрины равенства всегда будет
пополняться за счет слабых и жалких личностей, поскольку принять ее может
лишь тот, кто, будучи неспособен подняться до уровня сильных, утешает себя
тем, что низводит высший класс до своего уровня; однако из всех теорий на
земле эта — самая призрачная, самая неестественная, и будьте уверены: эти
подлые ничтожества — ее приверженцы — забудут о ней моментально, как только
хоть чуточку вылезут из грязи.
1) Не существует никаких различий между лицами, входящими в Братство,
хотя это вовсе не означает, что все люди равны в глазах Природы; равенство —
это есть вульгарная идея, проистекающая из немощи, отсутствия логики и
ложной философии; отсутствие различий любого рода декретируется только
потому, что последние могут неблагоприятным образом отразиться на
удовольствиях членов Братства и, рано или поздно, испортят их окончательно
{Число сторонников этой абсурдной доктрины равенства всегда будет
пополняться за счет слабых и жалких личностей, поскольку принять ее может
лишь тот, кто, будучи неспособен подняться до уровня сильных, утешает себя
тем, что низводит высший класс до своего уровня; однако из всех теорий на
земле эта — самая призрачная, самая неестественная, и будьте уверены: эти
подлые ничтожества — ее приверженцы — забудут о ней моментально, как только
хоть чуточку вылезут из грязи. (Прим. автора)}.
2) Вступающий в Братство должен отвлечься от любых религиозных
верований; его презрение к этим, родившимся в больном мозгу, идеям и к
выдуманному объекту поклонения, на котором основаны эти идеи, проверяется
при помощи специальных и обязательных испытаний; немедленное исключение ждет
того, кто — пусть даже в своих мыслях — проявит слабость и вернется к
отвергнутому абсурду.
3) В глазах Братства Бог не существует, и первой предпосылкой для
членства служит атеизм: единственным признаваемым божеством является
удовольствие, которому служат все остальные принципы; освященными свыше
признаются все поступки, продиктованные сладострастием, сладострастием в
любой мыслимой форме и ничем иным, кроме сладострастия; законным полагается
все, что дает наслаждение; Братство разрешает все виды получения
удовольствия, ни один из них не осуждается, каждый из них приветствуется,
поощряется, вознаграждается.
4) Братство отвергает все брачные узы и игнорирует узы кровные; любой
член Братства имеет право развлекаться с женой соседа, как со своей
собственной, то же самое относится к братьям, сестрам, детям и прочим
родственникам, а малейшее нежелание подчиняться этим правилам служит
серьезным основанием для исключения.
5) Муж обязан подготовить к вступлению свою жену, отец — своего сына
или дочь, брат — сестру, дядя — своих племянников и племянниц и т. д.
6) Вступление в Братство недоступно для тех, кто не имеет минимального
годового дохода 25 тысяч луидоров, поскольку членский взнос составляет
десять тысяч франков в год — средние предполагаемые расходы на каждого
члена, которые включают в себя содержание помещений Братства, арендную
плату, содержание сералей, экипажей, служебные издержки, жалованье
должностных лиц, расходы на ассамблеи, ужины и освещение; в конце года
казначей подводит итоги, И если образуется положительный остаток, он делится
между всеми членами, но если расходы превышают поступления, сумма взносов
корректируется, причем решающее слово при этом принадлежит казначею.