"Читай, и ты полетишь!" Пауло Коэльо,
Тридцатилетний москвич, обычный горожанин Алексей Григорьевич Крылов во время туристической поездка, в заброшенной деревне знакомится с необычной женщиной Марфой Оковной, представительницей побочной ветви человечества, людьми, живущими по несколько сот лет.
Глава первая Voyage Paris 11-15 января 2009 года Париж — Санкт-Петербург… — Я приеду в Питер месяца через полтора или два. Пока можешь отдыхать и потихоньку изучать материалы. Список необходимой литературы я тебе выдал, посмотри файл на флешке с названием «Книги».
Часть первая План Ганнибала Глава первая Посланник — Значит, Палоксай предал меня, — произнес Иллур, в гневе сжимая чашу с вином. Его украшенный резным орнаментом доспех тускло блеснул в полумраке шатра.
Глава первая Бодастарт Медленно, словно торопиться было некуда, рассекая волны мощным килем, в гавань Тарента вошло огромное грузовое судно. Рассветный воздух, еще не успевший потерять ночную прохладу, донес до Федора скрип снастей и голоса матросов.
ВЕНОК ЭПИГРАФОВ Есть в наших днях такая точность, Что мальчики иных веков, Наверно, будут плакать ночью О времени большевиков. И будут жаловаться милым, Что не родились в те года,
Пролог ПОСЛЕДНЕЕ МОРЕ Ловко лавируя против ветра, плавно переваливаясь с борта на борт, небольшой бриг уходил всё дальше в открытое море. Последнее западное море, подумать только…
Пролог Первый тур Марлезонского балета! Распорядитель танцев Норд?норд?ост, упорный, как английский бульдог, впившийся в хозяйский ростбиф, дул третьи сутки кряду, мешая «Дерзновению» устремиться к берегам Альбиона.
Часть первая Поиски 1 Наташа. Похищенные Утро было безрадостным. Отнюдь не из-за погоды. Ласковое южное солнце в положенное время выкатилось из-за горизонта на безоблачное небо и теперь весело играло лучами по лазури моря.
Часть первая РОЖДЕННЫЙ ПОБЕЖДАТЬ Глава первая Великий князь киевский Святослав Игоревич — Ничего нету, великий князь, — староста?улич, приземистый, рыжебородый, тяжелорукий, смотрел вниз, в растрескавшуюся серую землю.
Итак, мы в общих чертах проследили разные методы воспроизведения чудесного и сверхъестественного в художественной литературе; однако приверженность немцев к таинственному открыла им еще один литературный метод, который едва ли мог бы появиться в какой-либо другой стране или на другом языке.