Она
вставила в замок ключ, и решетка раздвинулась.
— Ну вот мы и дома, — сухо сказала она, поворачиваясь к Ною.
Ной снял шляпу. Лицо девушки белело в темноте. Она тоже сняла свою
шляпку. Ее волосы волнистой линией обрамляли щеки и лоб, словно выточенные
из слоновой кости. Стоя рядом с ней в тени дома, Ной был готов
расплакаться, будто терял все, что было у него дорогого.
— Я… я хочу сказать… — прошептал он, — что не возражаю… Я имею в
виду, что мне приятно… Я рад, что проводил вас домой.
— Благодарю вас, — тоже шепотом уклончиво ответила девушка.
— Как это сложно, — добавил Ной и недоуменно развел руками. — Если бы
вы только знали, как сложно… Я хочу сказать, что мне было очень
приятно… Правда!
Одинокая мужественная девушка, такая юная и хрупкая, такая бедная и
близкая… Он протянул руки, словно слепой, осторожно взял голову девушки
и поцеловал ее в упругие, чуть влажные от тумана губы.
Девушка ударила его по лицу, и эхо пощечины насмешливо прозвучало под
лестницей. Его щека слегка одеревенела от удара. «Такая хрупкая на вид, а
бьет что надо», — подумал ошеломленный Ной.
— Почему вы вдруг решили, что можете поцеловать меня? — ледяным тоном
спросила она.
— Я… я не знаю. — Ной поднес было руку к щеке, чтобы успокоить боль,
но тут же отдернул ее, стыдясь проявить слабость в такой ответственный
момент. — Я… просто поцеловал.
— Вы можете позволять себе такие штучки с другими девушками, только не
со мной, — сурово добавила Хоуп.
— Да я не целую других девушек, — уныло ответил Ной.
— Ах вот оно что! — подхватила Хоуп. — Значит, вы так ведете себя
только со мной? Сожалею, что показалась вам такой доступной.
— О нет, нет! — воскликнул Ной, мысленно проклиная себя за все
случившееся. — Я вовсе не то хотел сказать.
«Боже мой! Как же объяснить ей все, что я чувствую! Ведь она считает
меня резвящимся распутным балбесом, готовым сойтись с любой девицей,
которая позволит это». К его горлу подкатил комок.
— Я очень извиняюсь, — пролепетал он.
— Очевидно, вы считаете себя таким неотразимым, блестящим кавалером, —
язвительно заговорила Хоуп, — что любая девушка должна чувствовать себя на
седьмом небе, когда вы ее тискаете.
— Боже мой! — Терзаясь все больше, Ной сделал шаг назад и, споткнувшись
о ступеньки, чуть не упал.
— Никогда в жизни мне не доводилось встречать такого нахального,
самоуверенного и самодовольного субъекта.
— Да перестаньте же! — простонал Ной. — Я не могу этого вынести.
— А теперь пожелаю вам, мистер Аккерман, спокойной ночи, — колко
добавила девушка.
— Нет, нет! — прошептал Ной. — Погодите. Вы не можете так уйти.
Девушка решительно потянула на себя решетку, и режущий слух скрип
шарниров отозвался в ушах Ноя.
— Прошу вас, — умолял он, — выслушайте меня…
— Спокойной ночи.
..
— Спокойной ночи. — Одним ловким, быстрым движением девушка
проскользнула за решетку, которая тут же с шумом захлопнулась за ней на
замок. Не оглядываясь, Хоуп открыла деревянную дверь дома и скрылась за
ней. Ной тупо посмотрел на обе преграды — железную и деревянную, медленно
повернулся и, окончательно расстроенный, побрел по улице.
Пройдя сотню шагов, Ной остановился. Шляпу он все еще держал в руках,
не замечая, что заморосивший снова дождь мочит ему голову. Тревожно
осмотревшись вокруг, Ной повернулся и направился обратно к дому девушки. В
окне с решеткой, находившемся на уровне мостовой, горел свет, и даже
сквозь задернутую штору он мог видеть передвигавшуюся по комнате тень.
Ной подошел к окну, глубоко вздохнул и постучал. Через секунду штора
отодвинулась, и он увидел Хоуп — из освещенной комнаты она напряженно
вглядывалась в темноту. Ной как можно плотнее прижался к окну и, нелепо
жестикулируя, попытался объяснить девушке, что хочет говорить с ней. Хоуп
раздраженно покачала головой и махнула рукой, как бы отгоняя его, и тогда
Ной, повысив голос, почти крикнул:
— Откройте дверь! Мне надо поговорить с вами. Я заблудился, понимаете?
Заблудился, заблудился!
Сквозь захлестанное дождем стекло Ной заметил, что Хоуп нерешительно
посмотрела на него, потом улыбнулась и исчезла. Спустя мгновение он
услышал, как открылась внутренняя дверь, и почти сразу же Хоуп оказалась у
решетки. Ной с облегчением вздохнул.
— Я так рад видеть вас! — воскликнул он.
— Вы не знаете обратной дороги? — спросила Хоуп.
— Я заблудился, и меня тут никто не сможет отыскать.
Хоуп засмеялась.
— А ведь вы ужасный дурак, правда?
— Да, — покорно согласился Ной. — Ужасный.
— Так вот, — стоя за закрытой решеткой и снова принимая суровый вид,
сказала Хоуп. — Пройдите два квартала налево и подождите трамвая, который
придет слева и довезет вас до метро, а потом…
Девушка сухо перечисляла пути, которыми можно было выбраться отсюда и
снова вернуться в цивилизованный мир, но для Ноя ее слова звучали, как
музыка. Он заметил, что Хоуп успела снять туфли и была значительно ниже
ростом, чем казалась раньше, изящнее и еще дороже ему.
— Вы слушаете или нет? — спросила девушка.
— Я хочу вам кое-что сказать, — почти крикнул Ной. — Я совсем не такой
самоуверенный нахал…
— Ш-шш!.. Тетя спит…
— Наоборот, я очень робкий, — перешел он на шепот, — и никакого
самомнения у меня нет. Не знаю, почему я поцеловал вас… Я… я просто не
мог удержаться.
— Не так громко, — попросила Хоуп. — Тетя же спит.
— Я старался произвести на вас впечатление, — снова зашептал Ной. —
Никаких европейских женщин я не знаю. Я хотел выдать себя за опытного,
видавшего виды человека. Я боялся, что если буду самим собой, то вы и
смотреть на меня не захотите. Я чувствовал себя так неловко вечером, —
отрывисто шептал Ной.