..
— Извините, — ответила Луиза, слегка опираясь на руку Майкла. — Но я
занята. Познакомьтесь: полковник Тренор, рядовой первого класса Уайтэкр.
— Здравствуйте, сэр, — поздоровался Майкл, пожимая руку полковнику и
почти машинально принимая стойку «смирно».
Полковник, как заметил Майкл, был красивым, стройным мужчиной с
холодными тусклыми глазами и с красными петлицами генерального штаба на
отворотах мундира. Он, однако, не снизошел до ответной улыбки Майклу.
— Это правда, — проговорил он грубо, — что вы заняты, Луиза?
Вплотную придвинувшись к ней, он пристально смотрел ей в лицо,
покачиваясь на каблуках. Его лицо как-то странно побледнело. Тут Майкл
вспомнил имя полковника. Он как-то давно слышал, что между ним и Луизой
что-то было, и капитан Минеи однажды, после того как увидел Майкла с
Луизой в баре, предупредил его, чтобы он был поосторожнее. Полковник
теперь служил не в войсках, а в одном из отделов планирования штаба
верховного командования союзных войск и, по словам Минеи, был там
влиятельной фигурой.
— Я ведь уже сказала вам, Чарльз, — решительно повторила Луиза, — что я
занята.
— Понимаю, — проворчал полковник сдавленным и нетвердым голосом. Он
круто повернулся и направился к стойке.
— Итак, все ясно, — тихо произнес Майкл, — рядовой Уайтэкр следует на
десантной барже номер один.
— Не говори глупости, — резко сказала Луиза.
— Это шутка.
— Глупая шутка.
— Согласен. Глупая шутка. Давай мне мое «Пурпурное сердце» [медаль за
ранение в бою] сейчас. — Он улыбнулся ей, чтобы показать, что не принимает
все это всерьез. — А теперь, — продолжал он, — после того как ты испортила
мне карьеру в армии Соединенных Штатов, может, мы все-таки пойдем?
— А разве ты не хочешь познакомиться с кем-либо из генералов?
— Как-нибудь в другой раз, — уклонился Майкл. — Ну, скажем, в
шестидесятом году. А пока пойди возьми свое пальто.
— Хорошо, — сказала Луиза. — Только не уходи. Я не перенесу этого.
Майкл вопросительно посмотрел на нее. Она стояла совсем близко, забыв о
всех других мужчинах, находившихся в баре. Слегка склонив голову набок,
она очень серьезно смотрела на Майкла. «Она говорит это вполне серьезно, —
подумал Майкл, — она действительно так думает». Он почувствовал прилив
нежности, но в то же время ее слова встревожили его и заставили
насторожиться. «Чего она хочет?» — мелькнуло у него в голове, когда он
смотрел на ее яркие, искусно уложенные волосы и чувствовал на себе
серьезный, откровенный взгляд ее глаз.
«Что ей нужно? Чего бы она ни хотела, — упрямо подумал он, — я, во
всяком, случае, этого не хочу».
— Почему ты не женишься на мне? — спросила она.
Майкл заморгал глазами и посмотрел вокруг: его ослепил яркий блеск
множества офицерских звезд и галунов.
«Ну разве здесь место для подобных
вопросов!» — подумал он.
— Почему ты не женишься на мне? — тихо повторила она.
Майкл уклонился от ответа.
— Прошу тебя, — сказал он, — сходи за своим пальто. — Он внезапно
почувствовал острую неприязнь к ней, ему вдруг стало жаль ее мужа,
школьного учителя, облаченного в форму морской пехоты, затерявшегося
где-то в далеких джунглях. «Должно быть, — подумал Майкл, — это добрый,
простой, печальный человек, который погибнет в этой войне просто потому,
что ему не везет».
— Не думай, — сказала Луиза, — что я пьяна. С той минуты, как ты вошел
сюда, я знала, что задам тебе этот вопрос. Я наблюдала за тобой целых пять
минут, прежде чем ты меня заметил. Я поняла, что это именно то, чего я
хочу.
— Я подам рапорт по команде, — усмехнулся Майкл, — чтобы получить
разрешение от моего командира…
— Не шути с этим, черт тебя побери, — сказала Луиза. Она резко
повернулась и пошла за пальто.
Он смотрел ей вслед, когда она пересекала комнату. На пути в
гардеробную ее перехватил полковник Тренор, и Майкл видел, как тот
торопливым шепотом спорил о чем-то с Луизой, держа ее за руку. Она вырвала
руку и пошла в гардеробную. Она шла легкой походкой, с гордой женственной
грацией, ступая своими красивыми маленькими ножками. Майклу было не по
себе. Ему очень хотелось набраться смелости, подойти к стойке и
чего-нибудь выпить. Как все было легко и просто. Милые, дружеские
отношения без забот и без ответственности — как раз то, что нужно для
такого времени, когда в ожидании начала настоящей войны приходится как
дураку сидеть в нелепой конторе Минеи, сгорая от стыда. Все было просто,
приятно, и Луиза сама искусно воздвигла тонкую ширму из чего-то меньшего и
в то же время лучшего, чем любовь, чтобы защитить его от бесконечной
мерзости армейской жизни. А теперь всему этому, по-видимому, пришел конец.
«Женщины, — с возмущением подумал Майкл, — никак не могут постичь
искусство легко менять предмет своего увлечения. В глубине души все они
тяготеют к оседлости, инстинктивно, с тупой настойчивостью они создают
семейные очаги во времена наводнений и войн, накануне вражеского вторжения
и даже в моменты крушения государств. Нет, я на это не пойду. Хотя бы ради
самозащиты я постараюсь пережить эти времена один. Да наплевать мне на
все, — подумал Майкл, — есть тут генералы, нет ли их — все равно». Он
решительно и быстро пересек комнату и направился к стойке.
— Виски с содовой, пожалуйста, — бросил он буфетчику. С наслаждением он
сделал первый большой глоток.
Рядом с Майклом какой-то английский полковник транспортной службы
разговаривал с английским подполковником авиации. Они не обращали на него
никакого внимания. Полковник был слегка пьян.