Очень скоро они
убедятся, что совершили глупость. Они будут просить, чтобы их снова взяли
в армию. Однако мы примем обратно только самых лучших. В конечном счете
только десять или двенадцать миллионов лучших из лучших будут разъезжать
по разным странам. В самой Америке мы оставим лишь более инертных, более
глупых, которые не будут так отчаянно конкурировать друг с другом, и,
таким образом, то нервное напряжение американской жизни, на которое так
часто жалуются, постепенно ослабеет и со временем исчезнет совсем…
Снаружи, откуда-то сверху, донесся пронзительный свист. Затем свист
перешел в звенящий, душераздирающий, все нарастающий вой, рвущийся из
темноты, как поезд, терпящий крушение в сильную бурю. С неумолимой силой
он приближался к собравшимся в баре людям. Все мгновенно бросились на пол.
Взрыв ударил в барабанные перепонки. Пол заходил ходуном. Раздался звон
тысячи выбитых оконных стекол. Свет начал мигать, и прежде, чем он погас,
Майкл заметил в этом столпотворении, как пожилая блондинка как-то боком
сползла на пол со стула, на котором спала; ее очки все еще болтались на
одном ухе. Взрывы громыхали волна за волной, постепенно затухая, рушились
здания, разваливались стены, кирпичи летели в комнаты и во дворы.
Находившееся в задней комнате пианино загремело так, словно десять человек
одновременно ударили по клавишам.
— Ставлю пятьсот, — послышался вдруг голос венгра откуда-то с пола.
Майкл расхохотался: он понял, что остался жив, что бомба их миновала.
Свет снова замигал. Все встали на ноги. Кто-то поднял блондинку с пола
и снова водворил ее, все еще спящую, на стул. Она открыла глаза и мрачно
уставилась в пространство перед собой.
— Надо быть последним негодяем, — пробормотала она, — чтобы стащить
шарф у старой женщины, пока она спит. — Она снова закрыла глаза.
— Черт побери, я разлил свое виски, — выругался венгр и тут же снова
наполнил стакан.
— Вот видите, — сказал Эхерн, стоявший рядом с Майклом, — с меня сейчас
градом льет пот.
Майкл посмотрел в другой конец бара. Генерал-майор успокаивал Луизу,
обхватив ее руками и нежно похлопывая по ягодице.
— Ну, ну же, моя малютка, — ворковал он.
— Все в порядке, генерал, — холодно улыбнулась Луиза. — Битва
окончилась. Отпустите меня.
— Поляки, — говорил венгр, — это дети природы. Но нельзя отрицать, что
они храбры как львы. — Венгр поклонился и довольно твердой походкой
возвратился к столу, где его поджидал майор авиации. Он сел, написал
расписку на тысячу фунтов и трижды перетасовал карты.
Раздался протяжный и длинный вой сирены, означавший отбой воздушной
тревоги.
И тут Майкла начало трясти. Он ухватился руками за сиденье стула и сжал
челюсти, но зубы его продолжали стучать. Он натянуто улыбнулся Пейвону,
который зажигал погасшую сигару.
— Уайтэкр, — обратился к нему Пейвон, — какого черта вы делаете в
армии? Когда бы я вас ни встретил, вы непременно околачиваетесь где-нибудь
около стойки.
— Так, пустяковая работа, подполковник, — ответил Майкл и тут же умолк,
чувствуя, что, если он скажет еще хоть слово, его челюсть тут же начнет
плясать.
— Вы можете говорить по-французски?
— Немного.
— А управлять автомашиной?
— Да, сэр.
— Хотели бы вы работать у меня?
— Да, сэр, — сказал Майкл, так как Пейвон был старший по чину.
— Что ж, посмотрим, посмотрим, — сказал Пейвон. — Парня, который
работал у меня, предают военному суду и, видимо, признают виновным.
— Да, сэр.
— Позвоните-ка мне через пару недель, дело может оказаться интересным.
— Благодарю вас, сэр.
— Вы курите сигары?
— Да, сэр.
— Вот, возьмите. — Пейвон протянул Майклу три сигары. — Сам не знаю
почему, но мне кажется, что у вас смышленый взгляд.
— Благодарю.
Пейвон посмотрел в сторону генерала Рокленда.
— Возвращайтесь-ка лучше туда, пока генерал не увел вашу девушку.
Майкл засунул сигары в карман. Он с трудом застегнул пуговицу: его
пальцы дрожали, словно через них пропускали электрический ток.
— Я все еще продолжаю потеть, — поднимаясь из-за стола, услышал Майкл
слова Эхерна, — но вижу все чрезвычайно ясно.
Майкл почтительно, но твердо остановился около генерала и осторожно
кашлянул.
— Прошу прощения, сэр, — сказал он, — но я должен увести даму домой. Я
обещал ее матери, что доставлю ее не позднее полуночи.
— Ваша мать в Лондоне? — обратился генерал к Луизе.
— Нет, — ответила Луиза. — Но рядовой Уайтэкр знал ее еще в Сент-Луисе.
Генерал громко и добродушно расхохотался.
— Понимаю, мне дают отставку. Мать! Это что-то новое, — сказал генерал
и похлопал Майкла по плечу. — Желаю удачи, сынок, рад был с тобой
познакомиться. — Он обвел взглядом комнату. — А где Оттилия? — рявкнул он.
— Она и здесь раздает свои поганые карточки?
Он отправился искать миссис Керни, которая за несколько минут до того
ушла из бара с одним из сержантов-летчиков. Капитан с усиками следовал за
ним по пятам.
Луиза улыбнулась Майклу.
— Хорошо провела время? — спросил Майкл.
— Превосходно, — ответила Луиза. — Генерал ухитрился упасть как раз на
меня, когда разорвалась бомба. Я думала, что он намерен провести в таком
положении все лето. Пошли?
— Пошли, — кивнул Майкл.
Он взял ее за руку, и они вышли.
— Ставлю пятьсот, — донесся голос венгра, когда за ними закрывалась
дверь.