Коммунисты, быть может, неправы, но они, по крайней мере, не
болтают, а действуют.
— Ну, я не могу назвать себя сторонницей решительных действий. Я видела
кое-какие действия в Австрии.
— Вы рождены не для такого времени, мадам, — заметил Майкл. — И вы и я.
Они поднялись на веранду. Мисс Фримэнтл взяла сетку и ракетки, Майкл
положил на плечо шесты, и они не спеша отправились обратно. Наедине с
Маргарет в этой тенистой части дома, укрытой от остального мира шелестящей
листвой высоких кленов, Майкл внезапно ощутил какое-то неясное чувство
близости с девушкой.
— А вы знаете, — с серьезным видом сказал он, — у меня возникла мысль
создать новую политическую партию, способную исцелить мир от всех
страданий.
— Сгораю от нетерпения услышать подробности, — в тон ему ответила
девушка.
— Это будет партия абсолютной правды, — продолжал Майкл. — Всякий раз,
как только возникнет вопрос… любой вопрос: Мюнхен… что делать с
детьми, не умеющими владеть правой рукой… свобода Мадагаскара… цена
театральных билетов в Нью-Йорке… — во всех этих случаях лидеры партии
будут говорить именно то, что они думают. Не так, как сейчас, когда у
каждого на языке одно, а на уме совсем другое.
— В этой партии уже много членов?
— Один. Я.
— Пусть теперь будет два.
— Вступаете?
— Да, если можно, — с улыбкой ответила Маргарет.
— Очень рад. По-вашему, партия окажется жизнеспособной?
— Конечно, нет.
— И я так думаю. Пожалуй, года два еще придется подождать.
Они уже подходили к углу дома, и Майкл с отвращением подумал, что снова
придется торчать среди всех этих людей, вести вежливые разговоры и
расстаться с девушкой.
— Маргарет… — заговорил он.
— Да? — она остановилась и взглянула на него.
«Она знает, что я хочу сказать, — мелькнуло у Майкла. — Ну и хорошо».
— Маргарет, могу я встретиться с вами в Нью-Йорке?
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. «А у нее нос в
веснушках», — подумал он.
— Да.
— Пока я больше ничего не скажу, — тихо проговорил Майкл.
— Мой адрес и номер телефона вы можете найти в телефонном справочнике,
— добавила девушка.
Она повернулась и, по-прежнему держась прямо и непринужденно, свернула
за угол дома; под пышной юбкой мелькали ее стройные загорелые ноги. Майкл
постоял минуту, пытаясь придать своему лицу равнодушное выражение, а затем
прошел в сад вслед за Маргарет.
Здесь уже были новые гости — Тони, Морен и девушка в красных брюках и
соломенной шляпе с огромными полями.
На высоком, худом Морене была темно-синяя рубашка с открытым воротом.
Он сильно загорел; мальчишеская прядь волос упала ему на глаза, когда он,
улыбаясь, пожимал руку Майкла.
«Черт возьми! Но почему я не могу держаться, как Морен? — уныло спросил
себя Майкл, чувствуя, как твердо, по-мужски тот пожал ему руку. — Да ведь
он артист!»
— Я помню, мы встречались раньше, — услышал он свои слова.
— Да ведь
он артист!»
— Я помню, мы встречались раньше, — услышал он свои слова. — Под Новый
год, в ту ночь, когда Арни собирался выпрыгнуть в окно.
Тони показался ему каким-то странным. Когда Майкл представил его мисс
Фримэнтл, он лишь слабо улыбнулся и сел, скорчившись, словно страдал от
какой-то боли. Он был бледен и чем-то встревожен, гладкие черные волосы в
беспорядке упали на его высокий лоб. Тони преподавал французскую
литературу в университете. Он был итальянцем, но его аскетическое лицо
было не так смугло, как у большинства его соотечественников. Майкл учился
вместе с ним в школе и очень привязался к нему. Тони всегда говорил робко
и тихо, как говорят в библиотеке, и изъяснялся очень правильным, книжным
языком. Он был в дружеских отношениях с обеими сестрами Буллар, раза
два-три в неделю пил у них чай, но сегодня они даже не взглянули друг на
друга.
Майкл занялся установкой шестов. Вкапывая первый шест, он услышал, как
девица в красных брюках высоким, наигранным голосом говорила:
— Но какая там отвратительная гостиница! На весь этаж только одна
ванная комната, на постелях чуть не голые доски, прикрытые нелепым
кретоном, а в досках — целые полчища клопов. А цены!
Майкл взглянул на Маргарет и насмешливо покачал головой. Девушка быстро
улыбнулась ему и тут же опустила глаза. Майкл бросил взгляд на Лауру.
Увидев, что она неотрывно наблюдает за ним, он с удивлением подумал: «И
как только она ухитряется все замечать? Такой талант заслуживает более
достойного применения!»
— Ты же неправильно ставишь шест! — крикнула Лаура. — Дерево будет
мешать.
— Помолчи, пожалуйста! — попросил Майкл. — Я знаю, что делаю.
— А я тебе говорю, неправильно, — упрямо повторила Лаура.
Майкл пропустил ее слова мимо ушей, продолжая возиться с шестом.
Внезапно обе мисс Буллар поднялись и одинаковыми движениями стали
деловито натягивать перчатки.
— Мы прекрасно провели время, — сказала младшая. — Большое спасибо. Мы
сожалеем, но вынуждены покинуть вас.
Майкл так и застыл с шестом в руках.
— Но ведь вы только что пришли! — изумленно воскликнул он.
— К несчастью, у моей сестры страшно разболелась голова, — сухо
пояснила младшая мисс Буллар.
Сестры начали обходить гостей и прощаться. Но Тони они не подали руки.
Не удостоив его взглядом, они прошли мимо, словно его тут и не было. Тонн
посмотрел на них растерянным и вместе с тем понимающим взглядом.
— Ничего, ничего, — сказал он, поднимая с травы свою старомодную
соломенную шляпу. — Вы можете оставаться — уйду я.
Наступило напряженное молчание. Все старались не смотреть на Тони и
француженок.
— Нам было так приятно встретиться с вами, — холодно сказала Морену
младшая мисс Буллар. — Мы всегда восхищаемся вашими фильмами.
— Благодарю вас, — с очаровательной юношеской улыбкой ответил Морен. —
Это очень мило с вашей.