Рука его,
лежащая на рукоятке револьвера, и напрягшееся тело тут же заставили
Роланда забыть обо всем другом. В салуне что-то происходило: если Берт
и Ален там, вдруг им не удалось остаться в стороне. В городе они
посторонние, вполне возможно, даже вероятно, что не все в Хэмбри любят
Альянс, хотя за обеденным столом утверждалось обратное. А может, в
сложном положении оказались друзья Джонаса. Во всяком случае, в салуне
заварилась каша.
Инстинктивно, еще не зная, почему он это делает, Роланд мягко
взбежал на крыльцо продовольственного магазина, где в ряд стояли
вырезанные из дерева животные (возможно, приколоченные к полу, чтобы
разгулявшиеся клиенты салуна не утащили их, распевая детские песенки).
Роланд шагнул за последнего в ряду, медведя, присел, чтобы шляпа не
торчала над головой зверя, и сам застыл как изваяние. Он увидел, как
Джонас повернулся, оглядел улицу, затем всмотрелся во что-то по левую
руку от него… Роланд с большим трудом уловил: «Мяу! мяу!»
{Кот. В проулке между домами.}
Джонас постоял еще мгновение, а потом шагнул в «Приют». Роланд
тут же покинул свое укрытие, слетел по ступеням и пересек улицу. Он не
обладал чутьем Алена, умеющего появиться в нужном месте и в нужное
время, но тут интуиция подсказала ему, что надо спешить.
А над его головой Целующаяся Луна прикрылась облаком.
6
Красотуля все еще стояла на скамье, но уже совсем не пьяная,
желание петь исчезло без следа. Она едва верила своим глазам: Джонас
приставил револьвер к виску мальчика, тот прижал нож к горлу
Рейнолдса, а тот целился в голову {другого} мальчика (с птичьим
черепом на шее, висящим на цепи, продетой в глазницы), который держал
на прицеле Роя Дипейпа. И, кстати, успел пролить кровь Роя Дипейпа. А
когда Джонас предложил мальчику-здоровяку опустить нож, прижатый к
горлу Рейнолдса, {мальчик-здоровяк отказался.}
{Теперь меня можно бить по голове и отсылать в пустошь на конце
тропы,} подумала Красотуля, {потому что я увидела все, что мне суждено
увидеть.} Она решила, что со скамьи ей стоило бы слезть… стрельба
могла начаться в любую секунду, и одним выстрелом дело бы не
закончилось, но иногда, мысленно сказала она себе, можно и рискнуть.
Потому что такого зрелища второй раз уже не увидеть.
7
— Мы в городе по поручению Альянса, — продолжил Ален. Одной рукой
он зарылся в мокрые от пота волосы Рейнолдса, вторая с той же силой
прижимала нож к его горлу: кожа под лезвием промялась, но пока
оставалась невредимой.
Одной рукой
он зарылся в мокрые от пота волосы Рейнолдса, вторая с той же силой
прижимала нож к его горлу: кожа под лезвием промялась, но пока
оставалась невредимой. — Если вы причините нам вред, Альянс этого так
не оставит. И наши отцы тоже. За вами будут охотиться, как за
собаками, а когда поймают — повесят головой вниз.
— Сынок, до ближайшего патруля Альянса двести колес, может, и все
триста, — ответил Джонас, — а я бы плевать на него хотел, даже если бы
он притаился за ближайшим холмом. И ваши отцы меня не пугают. Опусти
нож, а не то я вышибу твои гребаные мозги.
— Нет.
— Дальнейшее развитие событий, несомненно, заинтересует
присутствующих, — весело воскликнул Катберт… хотя в голосе и
зазвучали нервные нотки. Не страх, просто {волнение.} А ведь парни
хоть куда, мрачно подумал Джонас. Недооценил он их, принял за
молокососов, это точно. — Вы стреляете в Ричарда. Ричард перерезает
горло мистеру Плащу аккурат в тот момент, когда мистер Плащ вышибает
мне мозги, а мои бедные умирающие пальцы высвобождают резинку, и
стальной шарик пробивает голову мистеру Очки. Вы, правда, уйдете живым
и невредимым, но едва ли сие утешит ваших мертвых друзей.
— Предлагаю ничью, — обратился Ален к мужчине, который держал
револьвер у его виска. — Мы все опускаем оружие и расходимся.
— Нет, сынок, — голос Джонаса звучал спокойно, он надеялся, что
злости в нем не слышалось, хотя сам уже начал заводиться. Боги, чтобы
над ним взяли верх, пусть и временно! — Никому не дозволено угрожать
Большим охотникам за гробами. Это твой последний шанс. Или…
Что-то твердое и острое, ну очень похожее на острие ножа,
уперлось в рубашку Джонаса, точно промеж лопаток. Он понял, что это и
кто стоит за его спиной, понял, что игра проиграна, но никак не мог
взять в толк, каким образом события могли принять столь безумный
оборот.
— Револьвер в кобуру, — приказал голос человека, вдавившего
острие ножа ему в спину. Не просто спокойный, а лишенный всяких
эмоций. — Быстро, не то нож дойдет до сердца. И довольно разговоров.
Наговорились. Или револьвер в кобуру, или смерть.
В голосе Джонас уловил два момента: юность и искренность. Он
убрал револьвер.
— Теперь ты, с черными волосами. Вынь револьвер их уха моего
друга и убери в кобуру. Быстро.
Клей Рейнолдс не заставил просить себя дважды и шумно выдохнул,
когда Ален убрал нож и отступил на шаг. Катберт не оглянулся, все так
же стоял, растянув резинку.
— Теперь ты, у бара, — продолжил Роланд. — Револьвер в кобуру.
Револьвер нашли, отдали Дипейпу, тот сунул его в кобуру,
скривившись от боли: задел раненым пальцем ремень. Только после того,
как его рука оторвалась от рукоятки, Катберт ослабил натяжение
резинки, и металлический шарик перекочевал к нему в ладонь.