4
Примерно через неделю после званого обеда и тех ужасных слов, что
бросил ей в лицо Диаборн, у дома, в котором жили Сюзан и тетя
Корделия, появился слабоумный служка из «Приюта путников», Шими, как
все его называли. Он принес большой букет, в основном из луговых
цветов, которые росли на Спуске, с несколькими алыми вкраплениями
диких роз. Широко улыбаясь, юноша отворил калитку, не дожидаясь
приглашения войти.
Сюзан как раз подметала дороже, а тетя Корделия возилась в саду:
в последние дни они почитали за лучшее держаться друг от друга
подальше.
Сюзан смотрела на приближающегося Шими с удивлением и ужасом. А
над букетом сияла его улыбка.
— Добрый день, Сюзан Дельгадо, дочь Пата, — радостно поздоровался
Шими. — Я пришел к тебе с поручением и извиняюсь, если в чем-то
помешал, да, потому что я вечно всем мешаю и знаю это не хуже других.
Это тебе. Вот.
— Сюзан? — раздался из-за угла голос тети Корд… приближающийся
голос. — Сюзан, вроде бы скрипнула калитка?
— Да, тетя! — ответила Сюзан. Черт бы побрал острый слух тети
Корд! Сюзан выхватила конверт, торчащий между флоксов и маргариток. Он
тут же исчез в кармане ее платья.
— Они от моего третьего лучшего друга, — пояснил Шими. — Теперь у
меня трое разных друзей. Вот сколько. — Он поднял два пальца,
нахмурился, добавил еще два и вновь улыбнулся во весь рот. — Артур Хит
мой первый лучший друг. Дик Стокуорт — мой второй лучший друг. Мой
третий лучший друг…
— Ш-ш-ш! — яростно прошипела Сюзан, отчего улыбка Шими сразу
поблекла.
Дик Стокуорт — мой второй лучший друг. Мой
третий лучший друг…
— Ш-ш-ш! — яростно прошипела Сюзан, отчего улыбка Шими сразу
поблекла. — Ни слова о трех твоих друзьях.
Кровь бросилась ей в лицо, раскрасив щеки, а потом ушла вниз,
сначала на шею, потом в ноги. В прошедшие дни в Хэмбри много говорили
о трех новых друзьях Шими, собственно, не говорили ни о чем другом.
Истории она слышала фантастические, но если они не соответствовали
действительности, почему варианты, которые излагали многочисленные
свидетели, расходились только в мелких деталях?
Сюзан все еще пыталась прийти в себя, когда из-за угла выплыла
тетя Корд. Увидев ее, Шими отступил на шаг, недоумение на его лице
сменилось растерянностью. Пчелиные укусы вызывали у Корделии аллергию,
поэтому от полей соломенного сомбреро до подола старого халата она
закуталась в марлю, отчего стала похожа на призрак. Да еще держала в
руке запачканный грязью секатор.
Увидев букет, Корделия устремилась к нему с секатором наперевес.
Подойдя к племяннице, сунула секатор за пояс (как показалось Сюзан, с
большой неохотой), раздвинула марлю у лица.
— Кто тебе их послал?
— Не знаю, тетя. — Голос Сюзан звучал спокойно, а вот сердце
билось отчаянно. — Этот молодой человек из гостиницы…
— Гостиницы! — фыркнула тетя Корд.
— Он вроде бы не знает, кто его послал, — продолжила Сюзан. Если
бы только она могла избавиться от него! — Он, ну, полагаю, ты
скажешь…
— Он — дурак: да, я это знаю. — тетя Корд раздраженно глянула на
Сюзан, вновь повернулась к Шими. Глядя ему в лицо, прокричала:
— {КТО …ПРИСЛАЛ… ЭТИ… ЦВЕТЫ… МОЛОДОЙ… ЧЕЛОВЕК?}
Края марли, которые она недавно раздвинула, вновь сошлись перед
ее лицом. Шими отступил еще на шаг. В его глазах застыл страх.
— {МОЖЕТ… БУКЕТ… ОТ… КОГО-ТО… ИЗ… ДОМА… НА…
НАБЕРЕЖНОЙ?.. ОТ… МЭРА… ТОРИНА?.. СКАЖИ… МНЕ… И… Я… ДАМ…
ТЕБЕ… ПЕННИ!}
У Сюзан упало сердце, она не сомневалась, что он скажет, у него
не хватило бы мозгов, чтобы понять, какую беду он на нее навлечет. И
на Уилла. Но Шими только покачал головой.
— Не помню. У меня вместо мозгов опилки, сэй. Стенли говорит, что
я недоумок.
Он вновь заулыбался, демонстрируя великолепные, белоснежные
ровные зубы. Тетя Корд скорчила гримаску.
— Болван! Тогда уходи. Возвращайся в город… нечего тут
болтаться, ничего тебе не обломится. Если ты ничего не помнишь, пенни
ты не заслуживаешь! И больше не появляйся здесь, кто бы ни просил тебя
отнести цветы для молодой сэй. Ты меня слышишь?
Шими энергично закивал. А потом внезапно спросил:
— Сэй?
Тетя Корд сурово глянула на него. Вертикальная морщина над
переносицей стала глубже.
— Почему вы покрыты паутиной, сэй?
— Убирайся отсюда, наглец! — заорала тетя Корд. Если она хотела,
то умела возвысить голос.
Шими аж подпрыгнул и скоренько ретировался. Когда тетя Корд
убедилась, что он идет по Равной улице к центру города и не собирается
возвращаться к их дому в надежде на чаевые, она повернулась к Сюзан:
— Поставь цветы в воду, пока они не засохли, мисс Юная Красавица.
Не стой столбом, гадая, кто этот таинственный воздыхатель.
Потом тетя Корд улыбнулась. Настоящей улыбкой. Более всего Сюзан
обижало, сбивало с толку осознание того, что тетя Корд не какая-то
старая карга, не ведьма вроде Риа с Кооса. Не чудовище, а всего лишь
старая дева, жаждущая признания в обществе, обожающая золото и
серебро, опасающаяся остаться наедине с миром без гроша в кармане.
— Для таких, как мы, милая Сюзи, — говорила она искренне, — лучше
заниматься домашними делами, а мечты оставить тем, кто может себе это
позволить.