10
Из хижины вырвался вопль. Дипейп повернулся к Джонасу. Глаза его
округлились, по коже побежали мурашки. В вопле не было ничего
человеческого.
— Риа! — вновь позвал Джонас. — Принеси хрустальный шар, женщина,
и передай его нам! У меня нет времени на игры!
Дверь распахнулась. Дипейп и Рейнолдс выхватили револьверы, как
только старая карга вышла на крыльцо, щурясь от солнечного света,
словно некое существо, всю жизнь проведшее в пещере.
Любимую игрушку Джона Фарсона она держала над головой, на
вытянутых руках. На дворе хватало камней, на которые она могла бы
бросить магический кристалл. Даже если бы ведьма промахнулась, он мог
разбиться от удара об землю.
Ситуация сложилась скверная, и Джонас это уже понял: некоторые
люди просто не реагировали на угрозы. Он-то полностью сосредоточил
внимание на мальчишках (которых по иронии судьбы взяли с невероятной
легкостью) и даже представить себе не мог, что здесь у него могут
возникнуть какие-то сложности. И Кимба Раймер, предложивший Риа в
хранители Радуги Мейрлина, уже умер. Поэтому он не мог переложить вину
на канцлера, не так ли?
Может, им действительно уехать подальше на запад, оставив Латиго
разбираться и с нефтью, и с магическим кристаллом… От этих мыслей
его оторвал щелчок взводимого курка револьвера Дипейпа.
— Убери револьвер, идиот! — рыкнул Джонас.
— Но ты посмотри на нее! — Дипейп чуть ли не стонал. — Посмотри
на нее, Элдред!
Он посмотрел. Человекоподобное существо в черном платье, с
разлагающейся змеей на щее. Худобой сравнимая с ходячим скелетом.
Островки волос, торчащие на черепе: остальные повылезали.
Островки волос, торчащие на черепе: остальные повылезали. Язвы на
щеках и на лбу. Отметина, похожая на паучий укус, у левого уголка рта.
Джонас подумал, что это лихорадка, но его это особо не волновало. А
вот хрустальный шар в длинных дрожащих клешнях женщины-полутрупа еще
как волновал.
11
Солнечный свет, ударивший Риа в глаза, помешал увидеть револьвер
в руке Дипейпа. Когда же к ней вернулось зрение, Дипейп уже успел
убрать оружие. Она обвела взглядом выстроившихся перед ней мужчин:
рыжеволосого в очках, еще одного в плаще и седого Джонаса, хриплый
смешок сорвался с ее губ. Разве она их боялась, этих могучих Охотников
за гробами? С чего, собственно, ей бояться? Они же мужчины, обычные
мужчины, которых она побивала всю свою жизнь. Да, они думали, что
власть и сила на их стороне, в Срединном мире никого не обвиняли в
том, что он забыл лицо своей матери, но на самом деле они слабаки:
грустная песня вышибала у них слезу, обнаженная грудь превращала в
кисель, их уверенность в том, что они сильны, круты и мудры, только
помогала манипулировать ими.
Магический кристалл по-прежнему оставался темным, и эта темнота,
— пусть Риа и ненавидела ее, прочистила ей мозги.
— Джонас! — выкрикнула она. — Элдред Джонас!
— Я здесь, старая матерь, — ответил он. — Долгих тебе дней и
приятных ночей.
— Обойдемся без комплиментов, времени для них нет.
Четыре шага вперед, и, с шаром над головой, она остановилась над
серым куском гранита, торчащим из сорняков. Посмотрела на него, вновь
на Джонаса. Намек не остался незамеченным.
— Что ты хочешь? — спросил Джонас.
— Шар потемнел. Все время, пока он находился у меня, он
светился… да, даже если и не показывал ничего такого, что я могла бы
понять, он оставался ярким и розовым… но потемнел при звуках твоего
голоса. Он не хочет возвращаться к тебе.
— Тем не менее у меня приказ взять его. — Джонас говорил мягко,
успокаивающе. Почти таким же тоном, что в кровати с Корал. — Задумайся
на минуту, и ты поймешь, в каком я положении. Магический кристалл
нужен Фарсону, и кто я такой, чтобы идти против желаний человека,
который через год станет самым могущественным во всем Срединном мире?
Если я вернусь без него и скажу, что Риа с Кооса отказалась отдать мне
хрустальный шар, меня убьют.
— Если ты вернешься и скажешь Фарсону, что я разбила его у тебя
на глазах, тебя тоже убьют. — Она стояла так близко от Джонаса, что
тот видел, как далеко зашла болезнь. А магический кристалл над
остатками волос ходил взад-вперед. Джонас понимал, что долго Риа его
не продержит. Еще минуту, не больше. Джонас почувствовал выступивший
на лбу пот.
— Да, мать. Но, учитывая, что мне все равно умирать, я бы
предпочел взять с собой причину моей смерти. То есть тебя, дорогуша.
Риа то ли захрюкала, то ли засмеялась:
— В любом случае без меня пользы от него Фарсону не будет. Он
нашел свою хозяйку, говорю я тебе… вот почему он потемнел, услышав
твой голос.
Джонасу оставалось только догадываться, сколько других людей
верили, что магический кристалл реагирует исключительно на них. Ему
хотелось стереть пот, прежде чем он зальет глаза, но держал руки перед
собой, на луке седла. Не решался он и посмотреть на Рейнолдса или
Дипейпа, но надеялся, что они не будут проявлять инициативы. Она
балансировала на грани, как физической, так и душевной. Малейший
толчок мог послать ее за эту грань.
— Нашел, говоришь, свою хозяйку? — Он подумал, что выход все-таки
есть. Если ему повезет. И выход не такой уж плохой и для Риа. — Так
что же нам теперь делать?
— Возьми меня с собой. — гримаса жадности перекосила ее лицо:
теперь она походила на труп, собравшийся чихнуть. Она не понимает, что
умирает, подумал Джонас. Возблагодарим за это богов. — Возьми шар, но
вместе с ним возьми и меня. Я поеду с тобой к Фарсону, и никто не
устоит перед нами, потому что я смогу передать ему то, что откроет мне
магический кристалл. Возьми меня особой!
— Хорошо. — На это Джонас и надеялся. — Хотя не мне знать, какое
решение примет Фарсон. Ты это понимаешь?
— Ага.
— Хорошо. А теперь дай мне шар. Я верну его тебе на хранение,
если хочешь, но я должен убедиться, что за это время с ним ничего не
произошло.
Он наклонился, протянул руки к магическому кристаллу. Она
пристально смотрела на него снизу верх. И неожиданно подмигнула ему.
— Я знаю, о чем ты думаешь, Джонас. Ты думаешь: «Сейчас я возьму
хрустальный шар, потом достану револьвер и убью ее, вреда от этого не
будет». Об этом ты думаешь, так? Да только вред будет, и не одному
тебе. Убей меня, и шар больше не засветится для Фарсона. Для кого-то,
может, и засветится, да, но только не для него… и оставит ли он тебя
в живых, если увидит, что игрушка, которую ты вернул ему, сломана?
Джонас уже успел все это обдумать.
— Мы заключили сделку, старая матерь. Ты поедешь на запад вместе
с кристаллом… если только не умрешь где-нибудь по дороге. Извини,
что так говорю, но выглядишь ты неважно.
Риа хохотнула:
— Выгляжу я не хуже твоего. И мои часы будут тикать еще долгие
годы.
А я думаю, ты сильно в этом ошибаешься, так и подмывало ответить
Джонаса, но он оставил свои мысли при себе, по-прежнему протягивая
руки к хрустальному шару.
Еще мгновение Риа держала его. Они обо всем договорились, но
очень уж ей не хотелось расставаться с ним. Глаза сверкнули жадностью.