..
Когда Сюзан наконец-то поняла, что к ней приближается всадник,
она первым делом подумала о том, чтобы метнуться в растущие у дороги
кусты и спрятаться там. Едва ли ее догонял припозднившийся горожанин,
в Срединном мире настали лихие времена… но убегать было поздно.
Тогда канава. Лечь в нее, распластаться и застыть. Луны нет,
авось ее и не заметят…
Но прежде чем она успела двинуться к канаве, всадник, который
подкрался к ней незамеченным, спасибо ее печальным мыслям, нарушил
тишину:
— Да хранят вас боги, леди, и пусть долгими будут ваши дни на
земле.
Сюзан повернулась, подумав: {А что, если это один из новых людей
мэра, которые постоянно отираются или в его дворце, или в «Приюте
путников». Не самый старый, у того голос более низкий, но один из двух
других… может, тот, кого зовут Дипейп…}
— Да хранят боги и вас, — услышала Сюзан свой голос, обращающийся
к силуэту всадника. — Пусть и ваши годы будут долгими.
Ее голос не дрожал, во всяком случае, она дрожи не услышала.
Девушка уже понимала, что перед ней не Дипейп, не Рейнолдс, но пока
различала только шляпу с широкими полями, какие ассоциировались у нее
с людьми, приезжавшими из Внутренних феодов в те дни, когда поездки с
востока на запад и наоборот были обычным делом. До нынешних лихих
времен, до того, как появился Джон Фарсон, Благодетель, и началась
резня.
Когда незнакомец поравнялся с ней, она простила себя за то, что
не услышала его издалека: если не считать цоканья копыт, двигался он
совершенно беззвучно, ничего не звенело, не громыхало. Настоящий
бандит с большой дороги (она подозревала, что Джонас и два его
приятеля промышляли этим самым делом, в другие времена и в других
феодах), а может, даже стрелок. Но у этого человека не было
огнестрельного оружия, если только он его не припрятал. Короткий лук,
вроде бы копье в чехле, и все. Да и больно молод он для стрелка.
Он натянул поводья, точно так же, как делал ее отец (и,
разумеется, она сама), и лошадь остановилась как вкопанная. Когда он
перекидывал ногу через седло, легко и непринужденно, Сюзан
воскликнула:
— Нет, нет, не утруждай себя, незнакомец, езжай своей дорогой.
Если он и услышал тревогу в ее голосе, то не обратил на это ни
малейшего внимания. Соскользнул с лошади, не воспользовавшись
стременем, приземлился рядом с ней, вокруг его сапог с квадратными
носками поднялась пыль. Света звезд вполне хватило, чтобы разглядеть
его лицо. Действительно, совсем молодой, ее возраста, плюс-минус
год-другой. Одежда как у ковбоя, только новая.
— Уилл Диаборн, к вашим услугам. — Он коснулся рукой шляпы,
выставил вперед ногу и поклонился по обычаю Внутренних феодов.
— Он коснулся рукой шляпы,
выставил вперед ногу и поклонился по обычаю Внутренних феодов.
Неуместность его учтивых манер посреди дороги, окутанной резким
запахом нефтяного поля, расположенного у окраины города, заставила ее
забыть о страхе и рассмеяться. Она подумала, что смех оскорбит его, но
он улыбнулся. Хорошей улыбкой, честной и открытой.
Она ответила реверансом, придерживая подол платья с одной
стороны.
— Сюзан Дельгадо.
Он трижды похлопал по шее правой рукой. — Спасибо, сэй Сюзан
Дельгадо. Надеюсь, мы встретились во благо. Я не хотел пугать вас.
— Но испугали. Немного.
— Да, я так и думал. Извините.
И по выговору чувствовалось, что молодой человек не местный — из
Внутренних феодов. Она с интересом оглядела его.
— Нет, извиняться вам не за что, просто я глубоко задумалась. Я
заходила к… к подруге… и не замечала, как быстро бежит время, пока
не зашла луна. Если вы остановились в тревоге за меня, незнакомец, я
вам благодарна, но вы можете продолжить свой путь, как я продолжу мой.
Идти-то мне лишь до окраины городка… Хэмбри. До нее совсем ничего.
— У вас такой мелодичный голос, — улыбнулся он. — Но час поздний,
вы одна, и я думаю, что остаток пути мы можем пройти вдвоем. Вы ездите
верхом, сэй?
— Да, но…
— Тогда подойдите и познакомьтесь с моим другом Быстрым.
Последние две мили вы проедете на нем. Он кастрированный и очень
смирный, сэй.
В ее взгляде, брошенном на Диаборна, смешивались удивление и
раздражение. {Если он еще раз обратится, ко мне «сэй»,} подумала она,
{словно} я {учительница или его великовозрастная тетушка, я сниму этот
идиотский фартук и отхлещу его по физиономии.}
— Я полагаю, что лошадь под седлом не должна быть совсем уж
смирной. До самой смерти мой отец объезжал лошадей мэра… а здешний
мэр еще и командует гвардией феода. Я ездила верхом всю жизнь.
Она подумала, что он извинится, может, даже начнет что-то
лепетать в свою защиту, но он лишь кивнул.
— Тогда ногу в стремя, моя госпожа, и на коня. Я пойду рядом и не
стану донимать вас разговорами, если не будет на то вашего желания.
Уже поздно, и некоторые говорят, что после захода луны разговоры не в
радость.
Она покачала головой, смягчив отказ улыбкой:
— Нет. Благодарю за доброту, но думаю, что негоже, чтобы меня
видели на лошади незнакомца глубокой ночью. Вы же знаете, что пятна с
репутации женщины ничем не оттираются.
— Увидеть вас тут некому. — В голосе Уилла слышалась железная
логика. — А я вижу, что вы устали. Так что, сэй…
— Пожалуйста, не называйте меня так. От этого слова я чувствую
себя такой же древней, как… — Она замялась, потому что ей не
понравилось слово,
({ведьма})
первым пришедшее на ум.