.. и вновь стал
ждать взрыва. Которого вновь не последовало.
— Хорошо. — И говорил Роланд иначе, не так, как раньше, когда
Катберту хотелось укусить его, чтобы разбудить. — Завтра утром. Ты,
Берт, и я. Восемь часов тебя устроит?
— Вполне. — Теперь, по завершении дискуссии, сердце его бешено
билось, а ноги стали ватными. То же самое испытывал он и после стычки
с Большими охотниками за гробами.
— Мы предстанем в лучшем виде, — продолжил Роланд. — Милые
мальчики из Внутренних феодов, с наилучшими намерениями, но без
избытка мозгов. Отлично. — И он прошел в бункер: ухмылка (к
удовольствию Алена и Катберта) уступила место легкой улыбке.
Катберт и Ален переглянулись и шумно выдохнули. Катберт кивнул в
сторону двора и спустился по ступенькам. Ален последовал за ним, и они
вышли на середину прямоугольного расчищенного участка земли, встали
спиной к бункеру. На востоке из-за облаков выплывала луна.
— Она его зачаровала, — прошептал Катберт. — Хочет она этого или
нет, но в итоге она всех нас погубит. Скорее да, чем нет.
— Не следует такого говорить, даже в шутку.
— Ладно, возложит на нас корону Эльда, и мы будем жить вечно.
— Тебе надо перестать злиться на него, Берт. Надо.
Катберт повернулся к Алену:
— Не могу.
4
До сезона дождей оставался еще месяц, но следующее утро выдалось
пасмурным. В воздухе висела морось. Роланд и Катберт закутались в
пончо и поскакали в город, оставив Алена прибираться по дому. За пояс
Роланд заткнул список ферм и ранчо, которые им хотелось осмотреть,
начав с трех маленьких, принадлежащих феоду. Список они составили
накануне вечером. Спешка не предусматривалась: график растянулся до
Нового года и в точности соответствовал темпу, которого они
придерживались при работе в порту.
По пути в город оба молчали, занятые своими мыслями. Когда они
проезжали мимо домика Дельгадо, Роланд вскинул голову и увидел Сюзан,
сидящую у окна, яркое пятно в сером утреннем свете. Сердце его
подпрыгнуло, и хотя тогда он этого не знал, видение это осталось с ним
навсегда: очаровательная Сюзан, девушка у окна. Так мы проскакиваем
мимо призраков, которые потом всю жизнь преследуют нас. Они сидят у
дороги, словно смиренные нищие, и мы видим их только уголком глаза,
если вообще замечаем. Мысль о том, что они могут поджидать нас, даже
не приходит в голову. Однако они ждут, а когда мы проносимся мимо,
собирают свои пожитки и бросаются за нами, идя по нашему следу и
мало-помалу настигая нас.
Роланд вскинул руку, приветствуя ее.
Роланд вскинул руку, приветствуя ее. Рука двинулась ко рту, чтобы
послать воздушный поцелуй, но в последнее мгновение он опомнился. И
рука проследовала мимо губ ко лбу, отдавая Сюзан честь.
Сюзан улыбнулась и помахала рукой в ответ. Никто из них не видел
Корделию, которая вышла в дождь, чтобы собрать последние кабачки и
морковь. Тетка Сюзан стояла в нахлобученном на голову сомбреро,
наполовину скрытая пугалом, охраняющим грядку с тыквами. Она
наблюдала, как мимо проехали Роланд и Катберт (Катберт ее нисколько не
интересовал в отличие от его спутника), потом перевела взгляд на
Сюзан, сидящую у окна, прекрасную, как райская птица в золоченой
клетке.
И тут Корделию прямо в сердце кольнула игла подозрения. Очень уж
резко изменилось поведение Сюзан: чередующиеся приступы печали и
ярости уступили место смирению с неизбежным. А может, за смирение она
принимала что-то иное?
— Ты сошла с ума, — прошептала Корделия себе под нос, но пальцы
ее по-прежнему крепко сжимали мачете. Она опустилась на колени на
мокрую землю и продолжила прерванное занятие: отрубала морковную
ботву. — Между ними ничего нет, я бы знала. Подростки в таком возрасте
ничего не могут скрыть… как… как пьяницы в «Приюте».
Но как они улыбались. Как они улыбались друг другу.
— Совершенно нормально, — ответила на свой же вопрос Корделия,
продолжая рубить и отбрасывать ботву, рубить и отбрасывать. Шептать
она начала недавно, поскольку с приближением праздника Жатвы общение с
дочерью брата давалось ей все труднее. — Люди часто улыбаются друг
другу, обычное дело.
То же самое относилось и к вскинутой в приветствии руке, и
ответной реакции Сюзан. Симпатичный кавалер салютует красивой девушке.
Девушка, довольная тем, что ее красота не осталась незамеченной, машет
ему рукой. Все естественно. Однако… Его взгляд… и ее взгляд.
Ерунда, конечно. Но… Но она заметила кое-что еще. Да, возможно. На
мгновение ей показалось, что Роланд хотел послать Сюзан воздушный
поцелуй… потом сообразил, чем это чревато, и в последний момент
вскинул руку выше, отдав честь.
Даже если ей это не привиделось, не следует делать далеко идущих
выводов. Юные кавалеры горазды на фривольности, особенно вырвавшись
из-под надзора отцов. А за этой троицей тянется шлейф прегрешений.
Однако все доводы не выдернули из сердца леденящую иглу
подозрения.
5
На стук Роланда дверь открыл Джонас. На его груди красовалась
звезда помощника шерифа, он окинул их бесстрастным взглядом:
— Добрый день. Заходите, на улице очень уж сыро.