Кроме того, ты их смущаешь, неужели тебе это не понятно?
— Все нормально. — (Роланд действительно смутился, но старался не
подать виду.) — Не такие уж мы особенные, знаете ли…
— Не такие уж особенные! — Эвери расхохотался. А вот его живот,
как отметил Роланд, трясся совсем не так, как мог бы: жира в нем было
меньше, чем казалось на первый взгляд. Возможно, подумал юноша, и
шериф не так уж прост. — Он говорит, не такие особенные! Вы проскакали
пятьсот миль, прибыли из Привходящего мира, наши первые официальные
представители Альянса, с тех пор как четыре года назад по Великому
Тракту проехал стрелок, а он говорит, что не такие они особенные! Не
присесть ли вам, дорогие мои? У меня есть грэф, но час еще ранний, да,
может, вы вообще не захотите его пить, учитывая ваш возраст. Уж
извините меня, но ваша юность бросается в глаза, тем более что
стыдиться юности нечего, мы все были молодыми. Еще у меня есть белый
ледяной чай, который я вам очень рекомендую. Жена Дейва готовит его
просто бесподобно.
Роланд взглянул на Катберта, Алена, который кивнул и улыбнулся
(стараясь совсем не смотреть на море), и вновь повернулся к шерифу
Эвери:
— Белый чай — подарок пересохшему горлу.
Один из помощников отправился за чаем. Другие принесли стулья,
поставили их перед столом-бюро шерифа, и последний перевел разговор в
деловое русло.
— Вы знаете, кто вы и откуда приехали, и я знаю то же самое, —
начал шериф, усаживаясь в кресло, жалобно застонавшее под его весом. —
Я слышу Привходящий мир в ваших голосах, а главное, вижу его в ваших
лицах.
Однако здесь, в Хэмбри, мы придерживаемся стародавних законов.
Что поделаешь, жизнь у нас неспешная, деревенская. Но мы не торопимся
ее менять и помним лица наших отцов. Разумеется, я не собираюсь
надолго отрывать вас от ваших неотложных дел, но, если вы простите
меня за доставленные неудобства, хотел бы взглянуть на те бумаги и
документы, которые вы, возможно, привезли с собой в город.
В город они привезли с собой все бумаги и документы, и Роланд не
сомневался, что шериф Эвери прекрасно об этом знал. Он изучил их
досконально, словно забыв о том, что обещал не задерживать посетителей
надолго, пройдясь по каждой строчке пухлым пальцем, шевеля губами
(процент льна в бумаге был столь высок, что листы больше напоминали
куски материи). Время от времени палец его возвращался к началу
строки, и он перечитывал ее заново. Два помощника стояли сзади,
уставившись на документы через широкие плечи Эвери. Роланд
предположил, что грамоте они не обучены.
Уильям Диаборн. Сын конюха. Ричард Стокуорт. Сын ранчера. Артур
Хит. Сын конезаводчика. На каждом идентификационном удостоверении
стояла подпись поверенного: Джеймса Рида (из Хемпхилла) — на документе
Диаборна, Пайета Рейвенхида (из Пеннилтона) — Стокуорта.
Лукаса
Риверса (из Гилеада) — Хита. Оформление не вызвало никаких нареканий,
указанные приметы полностью соответствовали оригиналам. Эвери вернул
удостоверения, многословно выразив благодарность и глубокую
признательность. Затем Роланд протянул Эвери письмо, которое с
превеликим почтением достал из кошеля. Точно так же отнесся к письму и
Эвери. А когда развернул и увидел подпись, его глаза чуть не вылезли
из орбит.
— Господи, спаси мою душу! Парни, да ведь его подписал стрелок!
— Да, это же надо. — В голосе Катберта слышался неподдельный
восторг. Роланд пнул его в щиколотку, сильно, не отрывая почтительного
взгляда от лица Эвери.
Автором письма бы некий Стивен Дискейн из Гилеада, стрелок (иначе
говоря, рыцарь, сквайр, миротворец и барон — последний титул не имел
никакого веса в нынешнее время, пусть Джон Фарсон и утверждал
обратное), потомок в двадцать восьмом колене Артура из Эльда, по
боковой линии (другими словами, ведущий свой род от одной из
многочисленных наложниц Артура). Адресовалось оно мэру Хартуэллу
Торину, канцлеру Кимбе Раймеру и главному шерифу Херкимеру Эвери.
Стрелок слал всем троим свои наилучшие пожелания и поручал их заботам
троих молодых людей, которые привезут письмо: мастеров Диаборна,
Стокуорта и Хита. В Меджис их направили по поручению Альянса со
специальной миссией: взять на контроль все материальные ресурсы,
которые могли бы поступить в Альянс в случае необходимости (слово
«война» в письме отсутствовало, но легко прочитывалось между строк).
Стивен Дискейн от лица Альянса феодов просил мастеров Торина, Раймера
и Эвери оказывать всяческое содействие курьерам Альянса в выполнении
их миссии, обратив особое внимание на Поголовье скота, имеющиеся в
наличии запасы продовольствия и транспортные средства. Диаборн,
Стокуорт и Хит, писал Дискейн, пробудут в Меджисе не меньше трех
месяцев, может, даже и год. В конце документа вышеозначенным
официальным адресатам предлагалось «писать нам о достижениях молодых
людей и прогрессе в выполнении порученного им дела со всеми
подробностями, которые могут нас заинтересовать». И «ничего не
скрывать, если вы нас любите».
Другими словами, докладывать, ведут ли они себя как должно. Пошел
ли на пользу полученный ими урок.
Помощник с моноклем вернулся, когда главный шериф дочитывал
письмо Дискейна. Он принес поднос с четырьмя стаканами белого чая и
склонился с ним, как дворецкий. Роланд поблагодарил его и роздал
стаканы. Последний взял себе, поднес к губам и увидел, что Ален
пристально смотрит на него.