Над его плечом Роланд видел Старую Звезду, зависшую у
самого горизонта. До зари оставался час.
— Пока сказать не могу, — ответил Ален.
— Можешь хотя бы сказать, шар с…
— Нет. Замолчи, Роланд. Не мешай слушать!
Роланд и Катберт озабоченно наблюдали за Аденом, одновременно
напрягая слух, пытаясь различить топот копыт, поскрипывание колес,
шепот людей. Время шло. Ветер, который утих после того, как Старая
Звезда закатилась за горизонт, в преддверии зари задул еще более
яростно. Роланд взглянул на Катберта, который достал рогатку и нервно
поигрывал резинкой. Берт пожал плечами.
— Отряд маленький, — неожиданно произнес Ален. — Вы их не
чувствуете?
Оба покачали головами.
— Не больше десяти человек, может, только шесть.
— Боги! — пробормотал Роланд, вскинул кулак к небу. Не мог скрыть
радости. — А шар?
— Я его не чувствую. — Голос Алена звучал сонно. — Но ведь ты
думаешь, что шар с ними, не так ли?
Роланд кивнул. Маленький отряд из шести или восьми человек,
охраняющий магический кристалл. Идеальный вариант.
— Готовьтесь, парни. Мы их возьмем.
9
Отряд Джонаса достаточно быстро пересек Спуск и углубился в
Плохую Траву. Звезды-ориентиры сверкали в осеннем небе, и Ренфрю знал
их все. Каждые двадцать минут он останавливал отряд, чтобы прежде
всего свериться с двумя звездами, которые он называл Близнецами, а
потом указывал направление движения. Джонас не сомневался, что старый
ковбой выведет их из Плохой Травы точно напротив скалы Висельников.
Через Плохую Траву они ехали уже час, когда к Джонасу прискакал
Куинт.
— Эта старая дама, она хочет вас видеть, сэй. Говорит, по важному
делу.
— Прямо сейчас? — спросил Джонас.
— Ага. — Куинт понизил голос. — Шар, который она держит на
коленях, засветился.
— Правда? Вот что я тебе скажу, Куинт… возвращайся к своим, а я
разберусь, что там такое. — Он придержал лошадь, пока с ним не
поравнялся черный возок. Риа подняла голову, и на мгновение ему
показалось, что в розовом отсвете он видит лицо молодой девушки.
— Пришел, парень. Я знала, что ты придешь. — Она зашлась хриплым
смехом, и Джонас увидел Риа такой, какой она была на самом деле —
выжатой досуха магическим кристаллом, что лежал у нее на коленях.
Потом он посмотрел на шар… и погиб. Он чувствовал, как розовое
сияние проникает в самые дальние закоулки его мозга, освещает то, что
никогда не видело света.
— Тебе нравится, не так ли? — Старуха то ли хихикала, то ли
ворковала.
— Тебе нравится, не так ли? — Старуха то ли хихикала, то ли
ворковала. — Да, тебе нравится, как и любому другому, такой
очаровательный шарик. Но что ты видишь, сэй Джонас?
Наклонившись, держась одной рукой за луку седла, а другой
придерживая падающие на глаза волосы, Джонас всмотрелся в шар. Сначала
видел только розовый туман, потом он начал рассеиваться. И Джонас
увидел хижину, окруженную высокой травой. Хижину, какая могла
приглянуться только отшельнику. С распахнутой дверью, выкрашенной
пусть и шелушащейся, но еще яркой красной краской. А на каменном
крыльце, положив руки на колени, бросив одеяло под ноги, с
распущенными по плечам волосами сидела…
— Будь я проклят! — прошептал Джонас. Он едва не вываливался из
седла, словно наездник в цирке, а глаза его исчезли: глазницы заливал
розовый свет.
Риа радостно похохатывала:
— Да, это наложница Торина, которая так и не попала в его
постель! Возлюбленная Диаборна! — Смех как отрезало. — Возлюбленная
того молодого негодяя, что убил моего Эрмота. И он за это заплатит,
да, заплатит. Смотри пристальнее, сэй Джонас! Смотри пристальнее!
Джонас присмотрелся. Все стало ясно, и он подумал, что ему
следовало догадаться об этом раньше. Страхи тетки этой девушки
полностью оправдались. Риа все знала, хотя Джонас не мог понять,
почему она никому не сказала о том, что девушку трахает один из
парней, приехавших из Привходящего мира. И Сюзан не просто трахалась с
Уиллом Диаборном. Она также помогла ему бежать, ему и его друзьям, и,
возможно, убила при этом шерифа и его помощника.
Фигурка в шаре приблизилась. От напряжения Джонасу даже стало
нехорошо, но то была приятная дурнота. За спиной девушки хижину
освещала тусклая лампа. Поначалу Джонасу показалось, что в одном углу
кто-то спит, но потом он решил, что там просто свалены шкуры.
— Ты видишь мальчишек? — спросила Риа, голос ее доносился из
далекого далека. — Ты видишь их, мой господин, сэй?
— Нет. — И его собственный голос доходил до него из того же
далекого места. Он не мог оторвать глаз от шара. Чувствовал, как
магический свет все глубже и глубже проникает в его мозг. Приятное
чувство. Как тепло костра в холодную ночь. — Она одна. Похоже, она
ждет.
— Да, — согласилась Риа. Резкое движение рук над шаром, и свет
потух.
— Нет, — протестующе воскликнул Джонас, но поздно: шар остался
темным. Ой хотел протянуть руки, просить, чтобы она вернула розовый
свет, если придется, умолять ее, но невероятным усилием воли
сдержался.
И в награду вновь обрел контроль над своим разумом. Он-то и
напомнил Джонасу, что жесты Риа абсолютно бессмысленны, как жесты тех
же Пинча и Джилли. Магический кристалл слушался только себя, а не ее.
А старуха уже вглядывалась в него.
— И чего она, по-твоему, ждет? — спросила Риа. Ждать она могла
только одного, со всевозрастающей тревогой подумал Джонас. Мальчишек.
Трех безбородых сукиных сынов из Привходящего мира. А если они не с
ней, то где-то неподалеку и тоже чего-то ждут. Ждут его. Возможно,
даже хотят…
— Слушай меня, — прорычал он. — Я задам тебе только один вопрос,
так что будет лучше, если ты скажешь правду. Они знают об этом? Эти
трое знают о Радуге?
Риа отвела глаза. С одной стороны, ответ он получил, с другой —
нет. Риа слишком долго просидела на своем холме. Пора ей понять, кто
тут хозяин. Джонас вновь наклонился над возком, схватил ее за плечо,
ужасное ощущение, все равно что хватаешь живой скелет, но пальцев не
разжал, наоборот, сдавил. Риа застонала, дернулась, но Джонас крепко
держал ее.
— Говори, старая сука! Разевай свою гребаную пасть!
— Может, и знают, — взвыла Риа. — Эта девчонка могла что-то
видеть в ту ночь, когда приходила ко мне… о-о-о, убери руку, ты меня
убиваешь!
— Если б я хотел тебя убить, ты бы уже умерла! — Джонас еще раз
взглянул на магический кристалл, выпрямился в седле, потер подбородок.
— Клей! — крикнул он. — Придержи коня!
Рейнолдс и Ренфрю натянули поводья. Джонас поднял руку,
останавливая следовавших за ним ковбоев.
Ветер шелестел травой, гнул ее, обдавал их сладким запахом.
Джонас всмотрелся в темноту, хотя и понимал, что увидеть мальчишек
невозможно. Они могли быть где угодно, и Джонасу не нравились его
шансы в возможной стычке. Совсем не нравились.
Он подъехал к Рейнолдсу и Ренфрю. Ренфрю выказывал нетерпение.
— В чем дело? Скоро рассвет. Надо двигаться.
— Ты знаешь хижины в Плохой Траве?
— Да, большинство. Почему…
— Знаешь ту, что с красной дверью?
Ренфрю кивнул и указал на север.
— Старика Суни. Ему было видение, то ли во сне, то ли наяву.
Тогда он и выкрасил дверь в красный цвет. Он ушел к манни лет пять
тому назад. — Ренфрю больше ни о чем не спрашивал. Выражение лица
Джонаса подсказало ему, что задавать вопросы небезопасно.
Джонас поднял руку, на секунду взгляд его задержался на
вытатуированном синем гробе, потом он повернулся, подозвал Куинта:
— Командование возлагаю на тебя.
Кустистые брови Куинта взметнулись вверх.
— На меня?
— Да. Но дальше мы не едем… план меняется.
— А что…
— Слушай и разевать рот будешь только в одном случае: если что-то
не поймешь.