Блуждающие зрачки, устремленные в потолок, медленно обратились к
пастору; тогда, склонясь еще ниже, он вперил в них взгляд, такой
настойчивый, такой глубокий, что девочка вдруг перестала стонать.
— Уходите, — бросил он трем женщинам. И так как ни одна из них не
подчинилась, он, не меняя положения головы, сказал с непререкаемой
властностью: — Дайте мне ее другую руку. Хорошо. А теперь уходите!
Они расступились. Он остался у кровати один, склонясь над ребенком,
вливая в умирающие глаза свою магнетическую волю. Руки, которые он держал,
какое-то время колотились в воздухе, потом опустились. Ноги еще трепетали,
потом успокоились и они. Покорно закрылись глаза. Все еще согнувшись над
постелью, Грегори знаком попросил г-жу де Фонтанен приблизиться.
— Смотрите, — проворчал он, — она молчит, она стала спокойнее. Говорю
вам, прогоните их, прогоните эти исчадия зла! Они погрязли в заблуждении!
Заблуждение убьет вашего ребенка!
Он смеялся немым смехом ясновидящего, который обладает извечной истиной
и для кого весь прочий мир состоит из безумцев. Не отводя взгляда от глаз
Женни, он проговорил, понижая голос:
— Женщина, женщина, Зла не существует! Вы сами его создаете, вы сами
наделяете его злым могуществом, ибо вы боитесь, ибо вы признаете, что оно
есть! Посмотрите на двух этих женщин — они уже не надеются. Все говорят:
«Она…» Даже вы — вы тоже думаете — и сейчас едва не произнесли вслух:
«Она…» Господи! Положи охрану устам моим и огради двери уст моих! О бедная
малютка, когда я здесь появился, вокруг нее была одна пустота, было одно
Отрицание! А я говорю: она не больна! — Он выкрикнул эти слова с такой
заразительной убежденностью, что женщин словно пронзило током. — Она
здорова! Только пусть мне никто не мешает!
С осторожностью фокусника он постепенно разжал пальцы и отскочил назад,
освобождая руки и ноги девочки, и они покорно вытянулись на постели.
— Блаженна жизнь, — возгласил он, точно пропел. — Блаженно все сущее!
Блажен разум и блаженна любовь! Всякое здоровье — во Христе, а Христос в
нас!
Он обернулся к горничной и сиделке, которые стояли в глубине комнаты.
— Прошу вас, уйдите, оставьте меня.
— Ступайте, — сказала г-жа де Фонтанен.
А Грегори выпрямился во весь рост, и его вытянутая рука словно
предавала анафеме стол, на котором громоздились пузырьки и компрессы, стояло
ведерко с колотым льдом.
— Уберите все это! — приказал он.
Женщины повиновались.
Оставшись с г-жой де Фонтанен вдвоем, он радостно воскликнул:
— А теперь open the window!* Открывайте, открывайте настежь, dear!**.
______________
* Откройте окно (англ.).
** Дорогая (англ.).
Свежий ветерок, шелестевший листвою на улице, влетел в комнату,
схватился со спертым воздухом врукопашную, гоня, выталкивая его прочь, и от
его ласкового прикосновения пылающее лицо больной девочки вздрогнуло.
— Она простудится, — прошептала г-жа де Фонтанен.
Он ответил счастливой ухмылкой.
— Shut*, — вымолвил он наконец. — Затворите окно, так, теперь хорошо! И
зажгите все лампы, госпожа Фонтанен, пусть будет вокруг светло, пусть вокруг
будет радость! И в наших сердцах да засияет свет и вспыхнет великая радость!
Всевышний — наш свет, Всевышний — наша радость, так чего ж мне бояться? Ты
дал мне сюда поспеть до проклятого часа! — добавил он, воздевая руки. Потом
придвинул стул к изголовью кровати. — Садитесь. Будьте спокойны, совсем
спокойны. Держите себя в руках. Слушайте только то, что внушает вам Бог. Я
говорю вам: Христу угодно, чтобы она выздоровела! Возжелаем же этого вместе
с ним! Призовем великую Силу Добра! Дух вездесущ. Плоть — раба духа. Вот уже
двое суток бедную darling** никто не ограждает от отрицательного влияния. О,
все эти мужчины и женщины внушают мне ужас: они думают лишь о плохом, они
взывают лишь к тому, что приносит вред! И считают, что все кончено, когда их
жалкие надежды оскудевают!
______________
* Закройте (англ.).
** Здесь: милочку, малышку (англ.).
Крики возобновились. Женни снова забилась в судорогах. Внезапно она
запрокинула голову, словно собиралась испустить последний вздох. Г-жа де
Фонтанен бросилась на постель, прикрывая девочку своим телом и крича ей
прямо в лицо:
— Не хочу!.. Не хочу!..
Пастор шагнул к ней, словно возлагая на нее всю вину за новый приступ
болезни:
— Вы в страхе? Значит, нет у вас веры? Пред лицом Господа не может быть
страха. Страх владеет лишь плотью. Отбросьте плотскую суть, ибо она не
истина. У Марка сказано: «Все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что
получите, — и будет вам». Оставьте ее. Молитесь!
Госпожа де Фонтанен опустилась на колени.
— Молитесь, — повторил он сурово. — Молитесь прежде всего за себя,
слабая душа! Пусть Бог вернет вам сперва веру и мир! Лишь в вашей полной
вере дитя обретет спасение! Призовите духа господня! Сердцем я с вами. Будем
молиться!
Он помолчал, сосредоточился и приступил к молитве. Сначала слышалось
одно невнятное бормотанье; он стоял, плотно сдвинув ноги, скрестив руки,
подняв голову вверх, закрыв глаза; пряди волос вокруг лба сплетались в нимб
черного пламени. Постепенно слова делались различимы; мерный хрип девочки
сопровождал его призывы органным аккомпанементом.
— Всемогущий! Дух Животворящий! Ты обитаешь везде, в каждой мельчайшей
частице созданий своих. И я взываю к тебе из глубины сердца. Ниспошли мир
свой этому исполненному страданий home*. Огради это ложе от всего, что чуждо
мысли о жизни! Зло коренится лишь в слабости нашей. О, изгони, Господи, из
наших душ Отрицание! Ты один — бесконечная Мудрость, и все, что творишь ты с
нами, происходит по законам твоим. Вот почему эта женщина доверяет тебе свое
дитя, что распростерлось на самом пороге смерти! Она вручает его Воле твоей,
она оставляет его, отрешается от него! И если нужно, чтобы ты отнял ребенка
у матери, если так нужно, она согласна, она согласна!
______________
* Дому (англ.