— Гордое сердце, — заметил Император. — Но ты говорил об испытании?
— Я говорил об испытании, — кивнул Семмерс. — Калёным железом.
Сеамни охнула. Сульперий ойкнул.
— Пусть накалят прут, — спокойно сказал Император. — И пусть все подойдут поближе. Если здесь есть семья Струга…
Император не сказал «барона». Висемерр Струг объявлен мятежником, тем самым он лишается титула.
— Если есть семья, пусть тоже смотрит. Пусть убедятся, что их глава погиб, подняв руку на законного владыку Империи. Никакого преследования им не будет.
— Семьи нет, — хмуро ответил Семмерс. — Осталась в Струге. Главном замке. Эй, вы там! Прут несите. И жаровню с углями.
— Семье, раз так, пошлите весть, — холодно бросил Император. — Передайте, что я жду от старшего сына немедленного изъявления покорности и принесения присяги по всей форме, если, конечно, ему не надоел баронский титул. А ты, Семмерс, подними своих людей.
Те, кто захочет надеть цвета Империи.
— А кто нет?
— Отпусти на все четыре стороны. Слышите меня, люди? Все, кто хочет, может уйти со мной. Барона Струга больше нет! — выкрикнул Император, из последних сил приподнимаясь в стременах.
— Прут, Липке, прут сюда давай! — рявкнул Семмерс на подбежавшего мальчишку. Двое других парнишек тянули низкую и широкую жаровню, полную тлеющих углей. В самую середину рдеющей кучи Семмерс воткнул поспешно поданный прут.
— Гвин, что ты делаешь, Гвин…
— Тайде, Империя стоит… ожога, — шёпотом отозвался Император. — Не беспокойся. Право же…
— Я… не могу…
— Сможешь. Ты — Тайде. Видящая. А Видящие знают, что надо порою терпеть боль малую, чтобы потом не испытать большую. Такую, что и не вынести.
Сеамни отвернулась и закрыла лицо тонкими ладошками. Император кивнул Сульперию.
— Помоги снять латы, воин.
По лицу парнишки было видно, что за одно это прозвание он готов немедленно умереть с именем Императора на устах и по малейшему его приказу. Сульперий махнул рукой, двое мальчиков помладше кинулись ему помогать.
Прошло некоторое время, прежде чем Император освободился от части своей железной скорлупы и обнажил левую руку выше локтя.
— Ну, Семмерс сын Скавена. Бери прут.
— Гвин… — еле слышно простонала Сеамни.
— Ничего, Тайде. Это… необходимо.
Во дворе наступила тишина. Из внутренних покоев, сверху, со стен и башен, из казарм и кордегардий к тому времени во двор выбралось уже немало народа. Воины и стряпухи, конюхи, доезжачие, псари, молотобойцы, землекопы, плотники, бронники, кухарки, повара, поломойки, и так далее и тому подобное. Дружинников собралось на удивление мало. Семмерс тут явно оказался старшим по чину. Не исключено, конечно, что стоявшие выше его по лестнице просто оказались обращены в пыль белой перчаткой Императора.
Сотник пеших копейщиков медленно обернул правую ладонь грязной тряпкой, медленно же взялся за прут, потянул его из углей; раскалившийся конец светился багрово?красным. Словно артист на сцене, Семмерс высоко поднял прут в воздух, показывая его глазевшим людям.
— Да давай же ты, остывает! — громко и с оттенком презрения бросил Император. — А то будешь говорить потом, мол, недостаточно калён прут твой был.
Семмерса передёрнуло. Он как?то неловко, боком шагнул к спешившемуся Императору, торопливо и резко ткнул рдеющим концом прута в и без того покрытую кровью руку правителя Мельина, посередине предплечья, и тут же потянул прут вбок, прикладывая стороной так, чтобы получился ожог длиной чуть ли не в палец.
…Императору потребовалась вся его выдержка, чтобы не вскрикнуть. Он мог гордиться собой — сквозь сжатые до хруста зубы и натянувшиеся побелевшие губы прорвалось только злое шипение.
Затрещали волосы, зашипела кожа, словно мясо на сковородке. Император только выше вскинул голову. По телу прошла быстрая судорога, от боли потемнело в глазах — от этого белая перчатка своего повелителя, или, вернее сказать, носителя не защищала.
Семмерс не выдержал первым. Отбросил в сторону остуженный человеческой плотью прут и на сей раз рухнул на колени уже по?настоящему, широко раскрытыми глазами глядя на длинный след, оставленный раскалённым железом, и завопил во всю мощь лёгких:
— Мой Император! Прости меня, мой Император!
— Император, Император! — эхом отозвалось, прокатилось по двору. Коленопреклоненные люди смотрели на Императора с ужасом и восторгом.
— Император… Император вернулся…
— Вернулся, вернулся, — вымученно улыбнулся правитель Мельина. — Эй, есть тут кто?нибудь с кухни? Масла принесите да тряпку какую?нибудь — желательно почище.
…Выполнять это распоряжение тотчас кинулось чуть ли не три десятка человек. А Сеамни бросилась к обожжённой руке своего Гвина.
Глава третья
ЭВИАЛ. СЕВЕРНЫЙ КЛЫК
Мегана и Анэто действительно вернулись в лагерь, потеряв совсем немного времени. Едва ли кто?то успел заметить их отсутствие. Сновали очень озабоченные инквизиторы, угрюмые слуги разгружали только что пришедший санный обоз, им помогало двое молодых чародеев Ордоса — заставляли замороженные бычьи туши подниматься в воздух и укладываться на волокуши. Маги были совсем ещё юными, даже не с посохами, с короткими жезлами подмастерий. Анэто досадливо поморщился — даже таких мальчишек пришлось бросить в бой. А им бы ещё учиться и учиться — даже отсюда опытный чародей ощущал, как внутренне кривятся и ёжатся парни от отката.