— Стой! — гаркнул Ракот, одним прыжком настигая противника.
Железная пятерня бывшего Владыки Тьмы вцепилась в худое, жилистое плечо уходящего, рванула изо всех сил, разворачивая, — и вдруг сорвалась, словно хитон Спасителя оказался покрыт сплошным слоем масла.
Человек с тёмным лицом вздохнул, уже без улыбки посмотрел на разъярённого Ракота, покачал головой, словно умудрённый взрослый, расстроенный ребяческой выходкой, — и скрылся. Не исчез, не взлетел на небеса — именно скрылся, вроде как шагнув в заросли у обочины. Хедин сам готов был поклясться, что видел колышущиеся ветки, — но миг спустя, когда Ракот ринулся следом, там уже никого не оказалось.
— Тьма и Свет, — вырвалось у Ракота.
— Именно, — кивнул Хедин.
— Именно, — кивнул Хедин. — На него, похоже, Закон Равновесия не действует. Ему всё можно.
Ракот, всё ещё вне себя от бешенства, в бессильной ярости ударил кулаком в ладонь:
— Так он теперь и за Хьёрвард возьмётся? Его «спасать» станет?
— Во всяком случае, не сразу, — суховато отозвался Хедин. — Это его первое появление здесь, не забыл? Сейчас сложится культ, появятся апостолы, те, кто пойдёт за него на костёр и дыбу, разведётся целая армия «мучеников», его именем станут твориться чудеса… Умножатся легенды, потом кто?то запишет их, щедро добавляя от себя, и вот пожалуйста — готово очередное «писание», и, само собой, «священное».
— Но драться?то со мной он так и не стал, — злорадно бросил Ракот, тщась найти утешение хотя бы в этой кажущейся трусости соперника.
— Да ему это не надо, — безрадостно заметил Хедин. — Это мы с тобой ещё радуемся борьбе, честной схватке, победе. Вкусной еде, песне, звёздному небу в новом мире, а он — он уже нет. Оболочка?то ещё человеческая, а внутри — сущность, которую нам не понять. Разве что только Орлангуру.
— Что тут понимать! Трус он, да и всё тут! Точно тебе говорю — трус!
— Он не трус. Для него просто нет такого понятия. Когда смерть воспевают больше жизни, когда говорят, что «там» последние станут первыми, когда гибель — это благо, потому что прерывает тяготы земной юдоли, — что тут говорить о доблести, храбрости и славе? Это всё «греховно». Так что теперь Он будет просто ждать. Долго, может, тысячи лет по здешнему счёту. Чтобы потом, когда исполнятся пророчества, явиться — и спасти.
— А потом пустая скорлупа мира достанется Неназываемому!
— Сомневаюсь, чтобы его козлоногие не заметили бы столь лакомого кусочка.
— Не хотелось бы прибегать к крайнему средству…
— Не хотелось бы, — кивнул Хедин. — Но вере в Спасителя надо что?то противопоставлять, хотя бы…
— Веру в нас с тобой, — мрачно усмехнулся Ракот.
— Хотя бы. Впрочем, к чему это ведёт — ты знаешь…
— Значит, этой силой пользоваться нельзя, вот и всё, — не раздумывая, брякнул Ракот.
— Тогда ею воспользуются другие, кому достанет ума прикрыться нашим именем. Брат, кончай играть тупого варвара, честное слово. Иногда… это начинает утомлять.
— Ладно?ладно, — буркнул Ракот. У него, похоже, до сих пор чесались кулаки. — Тогда… только переливать это в аватары первого рода, которые станут время от времени погибать — на радость нашим ворогам. — Он мрачно усмехнулся.
— Увы, да. — Брови Хедина сошлись, скулы заострились. Тому, кого знали под именем Судьи, или Рагнвальда, тоже было несладко умирать.
…Сокол летел, вспоминая. Ему было что вспомнить.
…Отбросив предположение о родстве Неназываемого со Спасителем, братья некоторое время искали (и небезуспешно) тех, кто по жадности и глупости вступал в союзы с козлоногими. Строящийся Путь представлялся тогда главной угрозой. Ещё со времён подготовки к штурму Брандея Новые Боги обзавелись немалым числом подмастерьев и помощников — не учеников, это высокое звание не принадлежало никому. Последним учеником Хедина стал Хаген, и больше Познавший Тьму не протягивал руки ни к чьему Зерну Судьбы; ученики Ракота все поголовно погибли ещё во время его Первого Восстания; во время второго Владыка Мрака уже не прибегал к их помощи. Его оружием стали страшилища и демоны из Тёмных миров…
Помогать «подмастерьям» — совсем не то, что самому идти в бой. Но и число их не могло возрастать беспредельно.
И, памятуя об осторожности, Новый Бог никогда не принимал их в новом своём убежище — том самом небесном замке, возведённом на летающей скале. Для приёмов годились другие апартаменты. Например, в Обетованном.
…Коричневокрылый сокол достиг цели именно в тот миг, когда желал; как и полагается пунктуальному божеству, в чьём распоряжении — не один способ ускорить или, напротив, замедлить своё собственное время. Великая Река обширна и глубока, она не заметит столь малого возмущения.
Сокол опустился на изгиб садовой решётки — а со времён Молодых Богов здесь взращивались чудесные сады, правда, без догляда Ялини они всё равно пришли в упадок, несмотря на все старания эльфов, принявших эстафету заботы о них, — и миг спустя к широко размахнувшемуся крыльцу шагнул строгий и стройный маг в чёрных одеждах, кое?где пронзённых сполохами серебряного.
Его уже ждали. Он прибыл именно в тот момент, который сам же и назначил, но к сбору никто не опоздал.