— Тебе, хозяйка, уедомо, чауо мне хочется… прости уж за прямоту.
Мегана подавила вспышку гнева. В конце концов, зачем ей красота, если её никто не возжелает? — постаралась отнестись философски она.
— Нет ничего невозможною. — Чародейка постаралась ограничиться уклончивым полуобещанием, но Мерона было не провести.
— Это ты, хозяйка, сейчас ласкоуая, поелику нужон я тебе. А как сделаем дело, ну как забудешь? На резкое дело?то идём, того и гляди сами на ножах у серых окажемся.
— Не забуду, Мерон. — Мегана решительно шагнула к разбойнику, несмотря на холод, расстегнула и раскрыла доху. — Потрогать можешь прямо сейчас. Так сказать, в счёт аванса.
— Вот это другой разгоуор, хозяйка! — Мерой ухмыльнулся, а Мегана закрыла глаза, чтобы не видеть плотоядно скривившихся губ. Руки у разбойника, как ни странно, оказались умелые и негрубые, так что приготовившейся к худшему Мегане не пришлось даже призывать гордость и выдержку.
— Теперь уерю тебе, хозяйка. Буду с тобой рядом и судьбу туою разделю, — хрипло выдохнул разбойник, отступая от растрёпанной чародейки.
Мегана поспешно запахнулась. Для любовных экзерсисов, даже столь… неожиданных, обстановка холодного эгестского вечера совсем не подходила.
— Как только взойдёт луна, Мерон.
— Само собой, хозяйка.
Луна взошла в свой черёд, и отец Этлау, нетерпеливый, точно юноша перед первой ночью, уже стоял возле шатра ректора Анэто. Мегана вышла к инквизитору, кусая губы и еле сдерживая слёзы, — Анэто последние часы не приходил в себя, а дыхание сделалось тяжёлым, хриплым и прерывистым. Не шли из памяти и жадные руки наглеца Мерона — эх, как бы она отомстила поганцу (способному, но от этого не меньшему негодяю), если бы только могла!
— Всё ли готово, о дщерь моя?
— Всё, досточтимый отец. — Она склонила голову с притворным смирением.
— Куда мне встать?
— Никуда не надо, преподобный. Мы придумали кое?что получше.
— Кое?что получше? Это интересно, — оживился Этлау. — Так куда же мы…
Они задержались в нешироком пространстве между шатрами. Где?то совсем рядом в темноте притаился Мерон, Мегане казалось, что она чувствует острый кисловатый запах обнажённой стали. Было темно, лекари по?прежнему возились с Анэто, остальные маги сновали туда?сюда, стараясь не упускать из виду немногочисленных инквизиторов, свиту преподобного Этлау.
— Что ж теперь? — с неподдельным любопытством осведомился отец?экзекутор. — Не тесно ли здесь, до…
Мегана не тратила даром драгоценного времени. В голове чародейки всё помутилось — ей ещё никогда не приходилось никого убивать собственными руками, да ещё столь грубым способом. Магия — это совсем другое дело, там убийство становится искусством, а вот перерезать горло врагам хозяйка Волшебного Двора никогда не обучалась.
Пальцы сошлись на костяной рукояти, хорошо смазанный клинок бесшумно выскользнул из ножен. Словно чем?то озаботясь, она повернулась боком к инквизитору — и резко ударила вправо, вкладывая в удар всю ярость и боль грозящей потери, всю новообретённую веру в Анэто, в себя, в свою любовь…
Мегана не промахнулась. Она не рассчитывала попасть из столь неудобного положения в шею, но на это у неё припасён был Мерон; остриё кинжала пронзило грудь Этлау, скользнуло по ребру и глубоко погрузилось в лёгкое.
Инквизитор захрипел, оттолкнул чародейку; но позади него чёрной тенью уже возник Мерон, молчаливо и беспощадно махнул изогнутым, словно ятаган, и заточенным по внутренней кромке резаком; горло инквизитора отворилось, словно звериная пасть, потоком хлынула кровь; тело обмякло и кулем повалилось наземь.
— И усего?то делоу, хозяйка. — Мерон уже деловито раскатывал мешковину. — Не касайся его, не марай белы рученьки. Это уж моё дело.
Мегана едва заставила себя не выронить кинжал, а более или менее успешно запихать его трясущимися руками обратно в ножны.
— Гоуорю ж, уот и усе, хозяйка. — Разбойник с ловкостью, свидетельствовавшей об обильной практике, запихал кажущееся неподъёмным тяжёлое тело в мешок.
— Разбойник с ловкостью, свидетельствовавшей об обильной практике, запихал кажущееся неподъёмным тяжёлое тело в мешок. — Теперь унесу его подальше и схороню, да так, что никто у целую вечность не найдёт…
— Эт?то вря?а?ад ли… — просипело вдруг рядом. Остолбенев, Мегана и Мерон увидели, как у мёртвой головы раскрылись губы и, как будто бы незрячие, глаза в упор взглянули на них.
— Плох бы я был, не прими мер предосторожности. — Мешок треснул и распоролся сам собой, инквизитор одним лёгким движением оказался на ногах. Мерон взревел, прыгнул, выставив резак, Этлау резко повёл рукой, словно осеняя врага знаком Спасителя, и грудь разбойника лопнула, рёбра выворачивались наизнанку, лёгкие разлетались облаком кровавых ошмётков, миг спустя наполовину выпотрошенное тело застыло, уставившись в небо пустыми глазницами — глазные яблоки тоже разорвало, кровь неправдоподобно быстро свернулась.
Тысяча и одна мысль пронеслась в голове охваченной ужасом Меганы. Этлау в очередной раз перехитрил их, её, хозяйку Волшебного Двора! И теперь оставалось только одно, поистине одно, потому что живой в руки палачей Аркина она не дастся.