— Спасибо, — выдохнул Император.
Волки уже рассыпались по посаду, окружая и убивая одиночек; защищать баррикаду больше не имело никакого смысла. Император повёл свой небольшой отряд в глубь селения. Трое волков, зачарованных Сеамни, крутились возле её ног, словно щенки.
Плотно сбившийся квадрат, выставивший пики, убивал всех волков, что имели глупость броситься на него. Отряд быстро рос, отступившие и отбивавшиеся в одиночку или парами копейщики спешили присоединиться. Император вместе с пикинёрами прошли до самых ворот замка (сейчас наскоро заложенных мешками с песком) и повернули обратно, в посад. Со всех сторон на мерно шагавший строй кидались волки — и гибли под ударами копий. Те твари, что подпали под действие чар Сеамни, сражались насмерть, не обращая никакого внимания на раны и в конце концов просто изошли кровью. Уже мёртвых, их в клочья растерзали разъярённые собратья.
Волки очень быстро сообразили, что с этими двуногими им, похоже, не справиться. И — мигом рассыпались в стороны, разбежались по посаду, прячась, где только возможно. Там, где стая имела перевес, она по?прежнему бесстрашно кидалась на упорно защищавшихся копейщиков. Где?то в этой суете потерялся Семмерс и его два десятка; Императору удалось собрать вокруг себя почти пятьдесят человек.
…Им пришлось очищать дом за домом, двор за двором, осматривая всё, вплоть до выгребных ям.
…Им пришлось очищать дом за домом, двор за двором, осматривая всё, вплоть до выгребных ям. Император уже не сомневался, что им противостоит магия. И скорее всего — магия приснопамятной Радуги. Чья же ещё?
Утром посад являл собой поистине жуткое зрелище. Везде — волчьи трупы; среди них нет?нет, но попадались и человеческие. Не все обитатели посада успели, увы, укрыться в замке; не все копейщики Семмерса сумели дожить до рассвета.. Угрюмые солдаты сносили в замок тела товарищей; стоны, плач женщин — многие дружинники, оказывается, уже успели обзавестись здесь подружками.
В посад его обитатели возвращались со страхом. Далеко не все волки погибли на его улицах, значительная часть просто сбежала. Рыдающие хозяйки падали на колени перед Императором и уверяли его, что твари непременно вернутся и тогда уже прикончат всех до единого.
— Частоколы стройте, рвы копайте, крыши прочные делайте, — распоряжался Император. — Семмерс, тебе придётся тут остаться. Приглядеть, чтобы всё в порядке было. Пока не отстроитесь, — баб и ребятишек в замке держи. Всё понял? Спрошу с пристрастием!
— Всё понял, мой Император, — приказ пришёлся не по душе бравому вояке, однако приказ есть приказ.
Император вновь становился Императором — его словам повиновались не из страха или по принуждению, а по доброй воле. Даже тем приказам, которые не шибко нравились.
Утром отряд почти в две сотни человек покинул замок Струг. Для охраны оставался Семмерс и пять десятков дружинников. Уходившие с Императором люди шли охотно — вместе с чудесным образом вернувшимся повелителем, им казалось, будет больше удачи.
Император сошёл с коня, шагая наравне с пехотинцами и перебрасываясь с ними короткими фразами. Из таких разговоров зачастую можно было узнать больше, чем из длинных донесений.
— …Барон Струг прибрал этот замок к рукам после того, как прежний владелец погиб на Селиновом Валу. Баронская конфедерация распорядилась…
— Что?что? — резко перебил дружинника слегка опешивший Император.
— Канфирация, я ж и грю, повелитель, — солдат явно собирался высморкаться посредством двух дальцев, и лишь присутствие высокой особы не дало ему бесхитростно последовать зову природы. — Канфирация усех блаародных, значит. Его светлость замок?то и получил. Поелику, грят, наследников у барона таво, прыдыдущще?га, не было совсем.
— Выморочный майорат подлежит аннексии имперским троном, как высшим владельцем — гневно заметил Император. По испуганным глазам солдата было видно, что бедолага не понял ни одного слова.
— Не могли они ничего делить, говорю, — пояснил Император дружинникам. — Ну, так а откуда эта… канфирация взялась?
— Дык, собрались блародныя… усе бароны съехались… и порешили — мол, сами теперь земли делить станем. И дружины сами на войну поведём, когда восхотим. И многие с Селинова Вала таки ушли. Потому как канфирация решила.
— А кто ж с его светлостью графом Тарвусом остался?
— Дык, почитай, что и никого. С десяток баронов, самое большее. Ну и легионы, они?то подневольные…
— А ты сам, солдат, — не сдержался Император. — Ты вот как считаешь, твоё место где? С бароном в замке сидеть или на Селиновом Валу биться?!
— Ты, анператорское твое величество, на нас, серых людишек, не серчай. Мы под баронами, в их воле ходим, от них едим, пьём и детишек кормим, — возразил шагавший рядом немолодой уже седоусый дружинник. — А токмо я так скажу — вон тут какие волчары шарятся. По?страшнее, чай, чем люди. С людьми хоть говорить можно, хучь они и из?за этого Вала.
Император холодно усмехнулся. Да, конечно. Этого следовало ожидать. Враг из?за Вала — всего лишь люди.
Враг из?за Вала — всего лишь люди. Всего лишь…
— Ну, захватят по первости чего, — продолжал седоусый. — Ну, баб растянут. Скот угонят. Так то — дело наживное. А бабы и вовсе привышные. — Несколько копейщиков загоготало.