— И арбалетчиков Суллы, — закончил Император. Клавдий только молча кивнул.
В отличие от дисциплинированных, скованных уставом легионеров гномы наступали весело, в полный голос горланя боевые песни. Большой прямоугольник хирда выкатился из леса, и низкорослые подземные воители бегом бросились через луг. Над их рядами высоко и гордо трепетало уже познавшее кровь и вкус победы знамя с Царь?Горой и имперским василиском. Где?то там шёл и неукротимый Баламут, некоронованный король тех гномов, что сумели встать выше ненависти к людям…
Справа и слева от хирда наступали манипулы Суллы. Первый легион, Серебряные Латы — обычно они решали исход боя, но сегодня им выпало завязывать сражение. Перед собой арбалетчики катили множество поставленных на колёса высоких дощатых щитов. Им придётся попотеть, перетаскивая тяжёлые и неуклюжие конструкции через ручей, но лучше уж пот, чем кровь.
Лучники мятежников продолжали опорожнять колчаны, азартно осыпая стрелами застывший Одиннадцатый легион. Как бы плотно ни сдвигались щиты, иные острия всё?таки находили дорожку, и воины падали. Раненых молча оттаскивали назад, медикусы волокли их в тыл.
— Мой повелитель! — выкрикнул кто?то из молодых легатов, вскидывая руку. — Они контратакуют!
— Я удивился б, не сделай они этого, — проворчал себе под нос Клавдий.
Вместе с велитами Суллы, вперемешку с ними, без легионных значков и прапоров, в атаку шли испытанные когорты Второго легиона, и неукротимый Сципион вновь отказался остаться сзади, как подобало бы при его ранге.
А справа и слева из?за холмов вылетала, сверкая в лучах поднявшегося солнца, закованная в сталь баронская конница.
Впрочем, «вылетала», пожалуй, будет слишком сильно — могучие боевые кони шли в атаку рысью, и сами бароны давно оставили неподъёмные доспехи, в которых сбитый наземь благородный нобиль не мог подняться без посторонней помощи. Разумеется, рыцарь шёл в атаку не в одиночестве. Каждый барон брал с собой не менее двух так же тяжело, как и он сам, вооружённых всадников — кто предпочитал молодых сквайров, детей других баронов, ищущих славы и рыцарских шпор, кто?то считал более надёжными опытных наёмников. Кроме двух копейщиков, истинно благородный барон выставлял ещё и пару конных стрелков, имевших и лук и арбалет — в бою никогда не знаешь, что спасёт жизнь: тяжёлый ли бронебойный болт или лёгкая быстрая стрела.
Над двумя железоблещущими потоками вился целый рой узких прапорцев. Благородные дома Империи не скрывали своих гербов. Похоже, они и в самом деле уверовали, что настал день «решающего боя». Глупцы. Кто верит в «решающее», тот проигрывает, не понимая, что истинная война заканчивается, лишь когда падёт мёртвым последний из солдат той или иной стороны. Замысел Императора удался вполне, бароны бросились на лёгкую добычу, на неосмотрительно двинутую вразнобой пехоту, очевидно решив, что, если у Императора и есть резервы, кавалерия вполне успеет разбить их по частям. А пока что баронская конница вознамерилась стереть с лица земли неосторожно сунувшихся вперёд стрелков.
Гномы продолжали наступать, словно и не замечая угрозы флангам, манипулы Суллы в центре — тоже; однако фланговые центурии мигом развернулись навстречу всадникам, тяжеловооружённые шеренги Второго легиона прикрыли собою велитов. Латники Сципиона знали, как встречать набравшую разгон конницу, даже не имея десятифутовой длины пик.
Бароны сквозь прорези шлемов видели только стрелков, поспешно вскидывавших арбалеты. Сколько?то всадников выбьет первый же залп, но… он, скорее всего, окажется и последним. Зато потом начнётся уже настоящая резня.
— Сципион устоит, — услыхал Император.
…Второй легион знал свой маневр. Арбалетчики Суллы действительно успели дать всего один залп — первые ряды баронов изрядно проредило, но остальные просто перемахнули через упавших и раненых, однако панцирники Сципиона встретили конницу дождем пилумов и стеной щитов. Серебряные Латы в упор разряжали запасные самострелы, от которых не спасала даже самая толстая броня.
Справа и слева от наступающего имперского войска мгновенно воцарился кровавый хаос — бьющиеся в агонии лошади, втоптанные в землю люди, лязг и треск ломающихся копий, дружное «барра!» центурий второй линии. Лихая атака баронов увязала в стойких копейщиках Сципиона, стоявших тесно и ни на ладонь не разомкнувших щиты, по примеру гномов сцепленные перед атакой короткими цепями. Иные бароны ухитрялись таранить строй манипул грудью своих лошадей, но человеческие квадраты лишь вздрагивали, спина упиралась в спину и плечо — в плечо. Разорвать строй Второго легиона не удалось.
Многие нобили спешивались, бросаясь врукопашную; иным не повезло, и храпящие кони осадили назад перед ощетинившейся остриями преградой; всадники, кто поудачливее, просто упали на конские шеи, но иных и вовсе выбросило из сёдел.
Император холодно наблюдал за происходящим. С такими легионами, как у него, он не имел права проигрывать. Никому, включая даже тех самых «тварей Разлома», которых ему ещё предстояло узреть во всей красе.
В центре гномы, Одиннадцатый легион и стрелки Суллы двигались дальше. Железная дисциплина брала своё. Они выполняют приказ и обязаны выполнить его в точности. Ничего, что по бокам бушует сражение. Император на то и Император, чтобы всё продумать. С ним мы не проигрывали. Ни против магиков, ни на Свилле, ни на Суолле.