Недоумевающие поури толклись за спиной некроманта, рычали и фыркали, требуя крови, но слово Ишхар держало крепко.
Драконице вынужденное бездействие давалось труднее всех. По жемчужной чешуе прокатывалась дрожь, мелко трепетали кончики раскинувшихся крыльев, светящиеся глаза, казалось, справятся сейчас с любой темнотой.
Эвенгар Салладорский искренне наслаждался происходящим.
— Для завершения Великой Трансформы осталось совсем немного, — продолжал вещать он, неторопливо наделяя серой исчезающей «короной» очередного птенца. — Но это «немногое» требует от всех нас великих усилий. Я не случайно послал вас в Аркин, дети мои. Ибо Та, Кто придёт нам на помощь, в свою очередь нуждается в содействии. В Аркине хранится ключ к замыкающей её свободу цепи. Уничтожьте город, уничтожьте всё, что встанет на вашем пути, сметите с лица земли орды лживых святош, и она, что придёт с заката, не забудет ваших усилий, трудов и страданий. Меня, как я уже сказал, влекут иные дела, так что Аркин и его раззолоченный клир я оставляю вам. Думаю, что вы, мои птенцы, меня не подведёте. На самый крайний случай — вы знаете, что делать. Арвест и Атлика подали всем нам прекрасный пример.
Птенцы благоговейно внимали.
«…Несомненно, он только и ждёт, что я на них брошусь, — покусывая в досаде губу, думал некромант.
— Он дразнит меня, соблазняет лёгкой добычей. Не знаю, что он передал своим выкормышам, но едва ли настолько уж необоримую мощь — в конце концов, он всего лишь маг, пусть даже и очень способный, но уж никак не бог. Интересно, что подумает — если сможет! — обо всём этом Тёмная Шестёрка? Древние боги Эвиала, они почти уснули, развоплотились, им, казалось бы, всё уже безразлично, и даже мой Долг они принимали не по ярому желанию и жажде, а словно бы по привычке, бессмысленной, но извечной… а ведь они могли бы помочь, они ведь плоть от плоти Эвиала, и какие?то там Трансформы, неважно, малые или великие, им едва ли пришлись бы по вкусу».
…Церемония почти закончилась. Почти, потому что оставался всего один птенец, так и не подошедший за таинственным «благословением».
Птенец по имени Фейруз.
— А теперь мне пора, — торжественно закончил Салладорец, словно не замечая оставшегося без «подарочка» юношу. Все без исключения его птенцы стояли на коленях, а то и вовсе простёрлись ниц, верно, от избытка восторженных чувств. К последний принадлежал и Фейруз, хотя Фесс сильно подозревал: парнишка сделал это, чтобы ничем не выделяться из толпы. — Мне пора, любезный некромант Неясыть. Жаль, что не привелось встретиться с тобой при других обстоятельствах. Прощай — как я уже говорил, скоро всё это кончится… и ты сам придёшь ко мне, ну или я к тебе — в этом мире всё относительно. И ты прощай, очаровательная драконица, мне жаль тебя и твоих собратьев, но ваша служба кончается. Великая Трансформа для вас может оказаться болезненной, ведь драконья душа — потёмки даже для меня. И вы, храбрые поури, тоже прощайте — не вечно вам оставаться рабами драконов, а в Трансформе вы обретёте великие свободу и счастье.
Салладорец ослепительно улыбнулся, разведя руки в стороны, точно намереваясь обнять всю раскалённую солнцем пустыню. Негромко хлопнул в ладоши — и исчез.
А Фесс едва устоял на ногах, успев прикрыть глаза от ослепительной вспышки. Земля заходила ходуном, словно громадный кит повернулся после долгого сна.
Рыся издала яростное шипение. Конец крыла недвусмысленно указывал на замерших в священном экстазе птенцов, и Фесс едва успел остановить свою чересчур уж решительную дочку.
— Мы не знаем, чем с ними поделился Эвенгар. Мы не знаем, не нарочно ли он оставил своих последышей одних посреди огромной армии поури, слушающихся одного твоего взгляда. Не торопись. Мы не имеем права на ошибку.
— Ошибкой станет бездействие! — сердито отозвалась драконица. — Как ни жаль, но этих придётся убить. Просто, быстро и без мучений. Совсем не в стиле поури.
— Никого убивать не станем. Пока, — жёстко «подумал» для Рыси некромант. — Здесь есть один, который не принял посвящения. Я хочу… поговорить с ним. И, если удастся, с кем?то из остальных. Сравнить… если можно так выразиться.
— Я поняла, пап, — послушно откликнулась Рыся. И тотчас взвилась в воздух, закружилась над песком, над медленно остывающими на жаре телами мёртвых поури; от двух страшилищ, тащивших саркофаг Салладорца, не осталось даже воспоминаний.
Птенцы медленно приходили в себя, очумело оглядываясь, кто?то судорожно ощупывал голову, словно не веря, что обнаружит её на собственных плечах. Фейруз тоже поднялся, не раньше и не позже большинства, и внешне казался таким же — полубезумные выкаченные глаза, шатающаяся нетвёрдая походка, болтающиеся, как у марионетки, руки. Но Фессу хватило одного внимательного взгляда — паренёк притворялся, и достаточно умело. Во всяком случае, ошалевшим от свалившегося на них счастья птенцам было сейчас не до него.
Не обращая никакого внимания ни на некроманта, ни даже на кружащуюся прямо над их головами драконицу, птенцы медленно побрели на север, с каждой минутой сбиваясь всё плотнее, смыкая настоящий строй.
Их вновь вела Старшая, похоже, враз забывшая о самом существовании Фесса. Птенцам больше не было до него никакого дела. Они получили приказ своего обожаемого повелителя и пророка и торопились его исполнить.
Фейруз сперва тащился в самой середине толпы, но буквально с первых же шагов мало?помалу начал отставать. И на это никто тоже не обратил внимания — птенцы все как один в молчаливом изумлении таращились на свои руки, разглядывая их так, словно впервые увидев.