— Нет, — покачал головой правитель Мельина. — Патриарх Хеон погиб, и все его последователи тоже. Другие патриархи предпочли затаиться. Я слышал, кое?кто и вовсе подался на юг, подальше от Разлома. Кто?то, не сомневаюсь, примкнул к восставшим баронам — Лига всегда отличалась умением ловить рыбку в мутной воде. Кто?то отсиживается, выжидает — в Лиге героев нет, умирать они не любят. Хеон был исключением. Но мы говорили не о Лиге. Ты можешь чем?то доказать свои обвинения?
Сежес нахмурилась.
— Мой Император, конечно же, я не могу положить на стол груду свитков, где в подробностях, заверенные печатями командорства, были бы изложены все планы Нерга. Я же лично считаю… что этих послов надо лишить неприкосновенности и поговорить с ними по?другому и в другом месте. Уверен, мы узнаем много интересного.
— Ты так горячо и красноречиво описывала Нерг как скопище нелюдей — и думаешь вырвать у его адепта признание пытками?
— Мой Император, я думаю, пытки показали бы, что он — не человек. Я хотела, чтобы повелитель увидел бы это сам. И с должным остережением отнёсся бы к прожектам нергианцев.
— Пока что их методы работают, — заметил Император, глядя на ожившую левую руку.
— Белая перчатка тоже работала, повелитель.
— Белая перчатка тоже работала, повелитель. И притом очень хорошо, — парировала Сежес. — Уверен ли мой Император, что это «излечение» не обернётся новой ловушкой?
Император стиснул зубы. Удар попал в цель. Но Сежес об этом знать совершенно необязательно. Если, конечно, она не читает его мысли.
— Только войны с Нергом нам и не хватало, — проворчал он.
— Повелитель, мы ведь не исчерпали собственные средства, — напомнила чародейка. — Мой сбор, который некоторые усердные слуги повелителя окрестили «сеном». Мы не знаем, сработает это или нет. И если сработает, то зачем нам вообще нергианцы?
— Хорошее рассуждение, — медленно произнёс Император. — Но вот если не подействует, что тогда?
— Выдержала же бой та когорта! И она имела дело со вполне вещественными тварями! Их брало пламя, зря, что ли, легионы тянут с собой такое количество огнеприпасов!
— Я внимательно слушал рассказ того легата, Сежес. Мне показалось, что силы Разлома больше занимала земля и то, что на ней. Они словно расчищали себе место, а те големы, с которыми схватилась когорта, — ну, представь себе, ты собралась строить дом и свела лес; потом же надо избавиться от бревен, веток, пней и тому подобного мусора? Вот они и избавились. Оживили — идите, мол, отсюда. — Император позволил себе слабую улыбку. — А что набросились на легионеров — так ведь яблоко от яблони недалеко падает. Что ещё могли передать этим големам те, кто их оживил, если они сами — лишь сгустки ненависти и более ничто?
— Интересное рассуждение. — Сежес схватилась за подбородок. — И тоже ведь никаких доказательств, мой Император?
— Само собой, никаких, кроме лишь здравого смысла. Зачем тварям Разлома какие?то там големы, которых легко уничтожить? Против призраков бессильны копья и стрелы, я слишком хорошо помню, как та белая тень натянула нос лучшим бойцам моей Империи. Так зачем Разлому какие?то там деревяшки?
— Мой повелитель рассуждает так, словно Разлом способен думать, причём пользуется теми же категориями и понятиями, что и мы!
— Здравый смысл, Сежес. Если призрак начнёт складывать два с двумя, у него неизменно получится четыре. Как и у всех остальных.
— У него, может, и получится четыре, но какое это имеет отношение?..
— Самое прямое, — отозвался Император. — Действия Разлома обязаны подчиняться логике. Поскольку ей подчиняется весь мир, который этот Разлом пытается поглотить.
— Зачем же для этого какая?то особая логика? — Сежес наморщила лоб. — Боюсь, я не до конца постигла всю глубину мысли моего повелителя.
— Разлом — не стихийное бедствие, Сежес. За ним — чей?то разум, злобный, извращённый и совершенно не похожий на наш. Всё сходство — что и он, и мы, к двум прибавляя два, получим четыре. Не более того. Магия Разлома, как ты сама говорила, подчиняется определённым законам, законам нашего мира. И я могу ожидать, что Разлом, готовясь поглотить Мельин, пошлёт в бой самое гибельное оружие, каким только обладает. Едва ли за таковое можно считать те неуклюжие деревяшки. Так что держи свой сбор сухим, Сежес. Обещания Нерга сами по себе, а нам надо быть готовыми.
— То есть мой Император не станет подвергать этого лжепосланника пыткам? — разочарованно протянула чародейка.
— Не буду, — покачал головой правитель Мельина. — Более того, я надеюсь, что два меча лучше, чем один. Я уверен, что одними только тварями, которых можно зарубить или сжечь, дело не ограничится. Несмотря на все усилия всебесцветных.
Волшебница печально кивнула.
— Я не смогла убедить моего повелителя… но я готова прозакладывать всё, что угодно, и даже собственную жизнь — Нерг ударит нам в спину.
— Зачем им это делать, Сежес? Желай они власти, они присоединились бы к Радуге давным?давно. И, полагаю, заняли бы в ней главное место, не так ли?
— Так, — признала чародейка.
— Тогда зачем им это всё? Сидеть сиднем невесть сколько веков, и вдруг… Нет, Сежес, я рискну. Я понимаю твои опасения. У меня самого были подобные. И надо сделать всё, чтобы не оставить бесцветным какой?нибудь совсем уж соблазнительной лазейки.