…Искать второй город им пришлось недолго. Рысь кружила над пустыней до рассвета, а с первыми лучами зари принесла весть, что ещё одни руины находятся в двух днях пути к северу. Колонна мёртвых двинулась в путь.
Заклятье разупокаивания дало Фессу просто ходячие вещи, свирепых бойцов, нечувствительных к боли и страху, нерассуждающих; командовать такими невозможно, нельзя осуществить никакой правильно выстроенной тактической комбинации, только если Фесс не примет на себя полностью роль кукловода и не станет управлять, как в театре, каждым неупокоенным в отдельности.
Колонна мёртвых двинулась в путь.
Заклятье разупокаивания дало Фессу просто ходячие вещи, свирепых бойцов, нечувствительных к боли и страху, нерассуждающих; командовать такими невозможно, нельзя осуществить никакой правильно выстроенной тактической комбинации, только если Фесс не примет на себя полностью роль кукловода и не станет управлять, как в театре, каждым неупокоенным в отдельности.
…Второй город мало чем походил на первый — почти полностью скрытая песками, оползнем и стелющейся колючкой цепь руин, вытянувшаяся вдоль пересохшего ручья. Здесь тоже имелось кладбище, правда, куда меньше первого, и заклятье получилось далеко не столь впечатляющим; однако к армии Фесса всё же прибавилось почти четыре сотни мертвецов.
После этого войско некроманта повернуло на запад. Всё это время Рысь оставалась мрачной и подавленной.
— Не думала, что так испугаюсь, папа… мы ж такого натворили, такого наделали…
— Ничего особенного, — храбрясь, возражал Фесс. — То, что видели… ну, просто очередной морок, и ничего больше. Помнишь, в Чёрной башне Сущность и похлеще миражи нам подсовывала.
Рыся мрачно качала головой:
— Нет, пап. Сущность?то ещё выбирает, кого из Разрушителей ей поддержать. Тогда, у Башни, ей казалось, что Этлау — лучше. И не дала нам его убить.
— Что ж, пусть решит, что лучший — это я, и тоже не даст Этлау убить нас, — попытался отшутиться Фесс. — Нутром чую, нам это ой как понадобится.
— Не смейся, папа… Мне страшно, — вдруг призналась девочка?дракон. — Мы что?то такое сталкиваем… ну, запретное, словом. Хотела бы объяснить, да слов нету. Камень с горы покатился, и не просто так, а за собой что?то потянул, и это «что?то» нам в спину ка?ак бабахнет!..
— Бабахнет, не бабахнет — иначе с делом не справимся, — отрезал некромант. — Назад поворачивать смысла уже нет, девочка. Давно уже нет. Нас словно поток несёт.
— Поток… — горько и совершенно не по?детски усмехнулась Рыся. Фесса даже мороз пробрал — глаза девочки?дракона на миг изменились, поплыли, меняя форму и цвет, словно тот самый жемчужный дракон норовил занять своё место, как будто пытаясь слиться с человеческим началом в совершенно новую, невиданную сущность. — Мы сами поток, папа. Поток смерти. Сорвавшаяся лавина. Катящаяся на сушу океанская волна. Когда Эвиал был юн… тут часто такое случалось.
— И ты хочешь сказать, что нам лучше остановиться? — удивился некромант. — Но Рыся, дочка, что же нам тогда делать? Сущность не сегодня?завтра сокрушит последние преграды, и тогда… старого Эвиала просто не станет. Появится нечто новое, непостижимое, а быть может — и совсем ничего. Может, Сущность просто распахнула пасть пошире, стараясь заглотить всё вокруг, всю плоть этого мира — как мы можем не предусмотреть такого?!
— Ты прав, папа, — грустно вздохнула девочка?дракон. — Как всегда, прав. Только… мы пустили в ход оружие самой Сущности. Кто знает, поможет ли?
— Другого у нас нет, — покачал головой Фесс. «Вернее, — продолжил он про себя, — оружие это у меня есть — Мечи. Но они пойдут в дело лишь действительно на самом краю».
Конечно, и некроманту становилось не по себе, когда он оглядывался на мерно тащившуюся через пески армию мёртвых. Нельзя сказать, что она была слишком уж велика. В тех же отлучённых от церкви Зеленухах тоже пришлось иметь дело с несколькими сотнями неупокоенных. Но никогда ещё за подъятыми мертвяками не стояла живая человеческая воля, тем более — воля мага Долины, пусть даже и не закончившего формального образования. И хорошо, что вокруг — мёртвая пустыня, а не богатые живой добычей деревеньки, к примеру, того же Эгеста.
Если долго сдерживать порыв неупокоенных к человечине (а точнее — к убийству ради убийства), мертвяки могут обернуться и против своего «повелителя». Никакое заклятье не абсолютно. Тем более созданное опять?таки человеком. Когда погосты разупокаивались «сами собой», а точнее — благодаря проникающим всё дальше и дальше на восток эманациям Сущности, — это, конечно, совсем другое. «Качество материала другое», — мрачно усмехнулся про себя Фесс.
«Есть ли у меня альтернатива? — вновь и вновь спрашивал себя некромант. — Может, с самого начала всё пошло неправильно, возможно, не стоило так в открытую поднимать бунт против инквизиторов? Отец Этлау закидывал удочки… кто знает, может, святым братьям не оказалось бы выгодно с места в карьер нарушать данное слово? Конечно, страшной ошибки с Эгестом и гибелью друзей уже ничем не поправишь (а в уши всё шепчет и шепчет невесть чей вкрадчивый голос: «А ну как они и в самом деле живы?! И в плену у инквизиции?») — но до этого?то, до этого? И не отмахивайся, старые ошибки не должны повториться».