— Ничего не выйдет, Рыся. Мы отрезаны, — глаза Фесса сузились. Его могущественная противница не оставляла ему выбора.
— Так я полетела, пап?
…Ещё один удар. И — рёв пламени, бушующего на нижних ярусах. Там один камень, поэтому надо просто ждать, пока не выгорит огненная смесь, но вот каменные ядра ощутимо сотрясают чёрную броню, и долго она не продержится. Оно и понятно — не в интересах Сущности было упрятывать одного из потенциальных Разрушителей в совершенно неприступную твердыню.
— Нет, Рыся. Тебя я под удар не подставлю. Хватит с меня Эгеста.
Рысь скорчила гримаску, но повиновалась.
— Скоро они разобьют стены, — заметила она секунду спустя, словно прислушиваясь к чему?то. — Броня кричит от боли. Надолго её не хватит.
— Да, Сущность всё рассчитала точно, — угрюмо кивнул некромант.
— Так что будем делать, папа?! — не выдержав, завопила драконица.
Она права. Ждать бессмысленно и нечего. Он, а не Этлау, должен сделаться Разрушителем. Это единственная дорога, и он пойдёт по ней до конца, что бы ни ждало его после. Какая бы расплата за содеянное не была послана. Иквизитор наверняка тоже понимает это. Он будет искать встречи, не может не искать. Сущность, пожалуй, несколько старомодна — предпочитает поединки лицом к лицу, а не долгое тактическое маневрирование. Она должна привести Этлау к воротам Башни — если, конечно, выдержит броня. Что?то подсказывало Фессу, что несокрушимая твердыня простоит ровно до того момента, пока отец?экзекутор не окажется достаточно близко.
— Мы дождёмся, пока они не окажутся рядом. Потом… думаю, в клепсидре резко закончится вода. Мы выйдем. И нам надо одолеть Этлау. Не знаю, как, но надо.
За неимением лучшего Фесс вооружился глефой из арсеналов Сущности. Он не доверял этому оружию ни на йоту, оно могло предать, когда некромант окажется лицом к лицу с инквизитором, но против остальных, возжелавших убить его, Фесса, должно было сгодиться.
Рысь не притронулась к черным древкам, эфесам и рукояткам. Драконица не нуждалась в подобных игрушках.
— Ждём, Рыся. Ждём, дочка.
…Им пришлось подняться повыше — на нижних ярусах Башни то и дело рвались глиняные бомбы, голодное пламя облизывало обсидиановые стены в тщетной попытке добраться до пищи и, не найдя её, умирало. Каменные ядра пробили?таки изрядную брешь в чёрной чешуе, и атакующие, не сомневался Фесс, сейчас всей массой бросятся именно туда.
Им с Рысью надо их опередить. Другого выхода нет. Должен остаться только один Разрушитель.
…Строй наступающей армии Старого Света, изломанная змея, испятнанная огоньками бесчисленных факелов, вновь подступала к самым стенам Башни. И Фесс чувствовал, как уходили, истаивали защитные заклятья: Сущность решила, что её орудию пришла пора явить себя во всей красе.
И не забыть о Мечах, мрачно подумал Фесс. Нет сомнения, с их силой я сотру всю эту армию в порошок. После чего они и достанутся Маскам. Хитрые бестии, наверное, даже хитрее Сущности со всеми извивами Её замыслов.
Клара Хюммель сгинула бесследно, и Фесс страшился худшего. Клара была явно не в себе. Отдать Мечи — когда?то он ломал голову над этими её словами, а потом всё как?то само встало на места. Маски ведь предупреждали — они могут обратиться и к другим, кто поможет им заполучить сокровище. Вот, видать, и нашли.
Нет, Мечи — это мой сюрприз Сущности, и ни Клара, ни кто?либо ещё их не получат. Ни за что и никакой ценой…
Теперь и Фесс уже различал внутренним зрением ковылявшего позади бесчисленных шеренг отца Этлау. Чувствовал сжигающую инквизитора боль, так схожую с его собственной, чувствовал тот же непреклонный приказ, которому невозможно не повиноваться: «Остаться должен только один!» Неважно, что понял отец Этлау (может, всё, а может, и ничего), — влекущую его к Чёрной башне страсть Фесс сейчас ощутил донельзя ярко и чётко.
Ни за что и никакой ценой…
Теперь и Фесс уже различал внутренним зрением ковылявшего позади бесчисленных шеренг отца Этлау. Чувствовал сжигающую инквизитора боль, так схожую с его собственной, чувствовал тот же непреклонный приказ, которому невозможно не повиноваться: «Остаться должен только один!» Неважно, что понял отец Этлау (может, всё, а может, и ничего), — влекущую его к Чёрной башне страсть Фесс сейчас ощутил донельзя ярко и чётко.
Шестиконечный косой крест инквизитора остался валяться где?то возле врат Башни, но отцу Этлау едва ли ещё нужны какие?то амулеты или вообще фетиши. Он сейчас — сам по себе Сила. Как, впрочем, и Фесс.
…Некромант больше не пытался защититься чарами. Что?то глубоко в сердце подсказывало, что этот приступ станет последним. Он или повергнет Этлау с его присными, или сам падёт, завещав в таком случае Рыси месть и возмездие — в те немногие годы, что останутся Эвиалу, пока завеса тьмы не сомкнётся над его просторами.
Глава третья
МЕЛЬИН
Ночью Император долго лежал без сна. Давно уснула на его плече Сеамни, теплые ароматные волосы её, словно плащ, укрыли обнажённую грудь Императора. До этого она, тихая, словно мышка, слушала рассказ своего Гвина, забравшись с ногами в громадное резное кресло.
— Но ты ведь не собираешься на самом деле убивать детей тех, кто перебежал к семандрийцам?