И что тогда остаётся от блистательного замысла Салладорца?
Нет, это вряд ли.
Поури, бесспорно, справятся с ними. Да и он сам с Рысей кое?чего стоит.
И что тогда остаётся от блистательного замысла Салладорца?
Нет, это вряд ли. Скорее всего, тут кроется первая ловушка. Самая простая и лежащая на поверхности. Если некромант поверит и форсированным маршем бросится на север — хорошо. Но это значит и другое — если Эвенгару с его способностью мгновенно переноситься с места на место зачем?то потребовалось убирать с дороги его, Фесса, следовательно, где?то на этих воздушных путях они могли и встретиться.
Но Тёмный маг мог просто навязать некроманту поединок, и… чем закончилось бы такое, Фесс заранее не брался предсказать. Салладорец оказался самым могучим противником из всех, встреченных в Эвиале, даже напитанный силой Сущности отец Этлау у Чёрной башни не шёл с ним ни в какое сравнение. Тем не менее Эвенгар предпочёл эффектно исчезнуть. Одно из двух — или Фессу действительно нашлось место в планах Салладорца, или Эвенгар настолько уверен в себе, что ему всё равно, останется жить или погибнет его враг, как бы нелепо это ни звучало.
Элементарный здравый смысл требовал сделать две вещи. Во?первых, Аркин не должен попасть в руки последышей Салладорца, какие бы выводы мы сами ни сделали. Во?вторых, некроманту тут больше нечего делать. Инквизиция доберётся до него, к сожалению, куда быстрее, чем хотелось бы.
Так что же, всё?таки идти и навязывать бой птенцам? Возвращаемся к тому, с чего начали?
Фесс сжал виски ладонями. А потом, решительно махнув рукой, подозвал Рысю.
— Дочка, нам потребуется звезда. Самое меньшее на сорок пять лучей.
Драконица только охнула.
— Надо задать один вопрос, — медленно проговорил Фесс. — Очень важный вопрос, и, боюсь, всё теперь упирается только в него. Не знаю, удастся ли нам получить ответ… но спросить мы обязаны. Ты, конечно, догадалась, какой именно?
— Само собой, папа, — совладав с собой, наигранно бодро отозвалась Рыся.
Глава вторая
МЕЛЬИН
Никогда ещё Всебесцветный Нерг, самый загадочный из магических Орденов Империи, не вмешивался открыто в мирские дела. Он даже отмежевался от остальных семи собратьев, образовавших всем известную Радугу. Никто не знал, кто возглавляет его, адепты Нерга отказывались от прежних имён, порывали всякие связи с семьями. И если ушедших «в Радугу» оплакивали, как ушедших в монастырь, то ступивших на порог Нерга смело можно было считать умершими, даже если неофиты впоследствии и проживали под его сводами много десятков лет, скончавшись почтенными седовласыми старцами.
Когда приключились нынешние беды, Империя отправляла послов к Всебесцветной башне — они вернулись ни с чем. Беды и тревоги, даже такие, как Разлом, не тревожили отдавшихся чистому познанию магов Нерга. Понять это обычный ум, скованный так называемым «здравым смыслом», отказывался. Но дело обстояло именно так.
И вот сейчас, когда имперская армия оставила за собой столицу, когда сподвижники Сежес, вроде как отколовшиеся от Радуги чародеи, пригнали «сенной обоз» с травами, чей дым мог подавлять магию, перед дозорами внезапно появились три фигуры в бесцветно?серых плащах с низкими капюшонами. Командиру затянутая в серое рука передала кожаный конверт с тяжёлым кольцом неизвестного белого металла, с грубо врезанным чёрным камнем, по поверхности которого змеилась, медленно вращаясь, серебристая воронка. Камень явно был зачарован, и любого, кто пытался вглядеться в изображение, очень быстро охватывали слабость и головокружение, словно человек и впрямь заглядывал в неведомые, запретные бездны.
Трёх адептов Нерга со всеми возможными предосторожностями препроводили к Императору.
…Проклятая Сежес была права, мрачно думал правитель, лёжа на походной постели. Силы убывали с каждым днём.
…Проклятая Сежес была права, мрачно думал правитель, лёжа на походной постели. Силы убывали с каждым днём. Рука кровила не переставая. Алые капли с завидным упорством сочились сквозь бинты, пятная застланный коврами пол. Император ещё мог заставить себя подняться, мог, сжав зубы, проехать лигу в седле, но затем он почти замертво падал на руки Вольных своего конвоя.
Сежес шныряла вокруг, поглядывала с видом «мы же вас предупреждали», вновь и вновь заводя разговор о срочной женитьбе. При первом известии о непрошеных гостях из Нерга чародейка подпрыгнула чуть не до потолка, в гневе сжав кулаки.
— Прилетели, вороны! — прошипела она. — Мой повелитель, не слушайте их. Они станут соблазнять вас своим якобы великим знанием, обещать, обещать и ещё раз обещать. У нас нет времени ждать исполнения их посулов! Нам следует…
— Нам следует узнать волю повелителя и действовать в точном соответствии с нею, — перебил волшебницу Клавдий.
— Даже если эта воля…
— Хватит. — Предводитель Вольных, Кер?Тинор, обычно тоже хранил молчание, не вступая в споры и слушая только Императора. — Воля повелителя священна. Мы, Вольные, присягнули, что будем исполнять её. Нерг — неизвестное. Может, это повернётся к нашей пользе. Упускать шанс нельзя.
Сежес поджала губы. Но времена, когда Вольные были бесправными изгоями, даже входя в число телохранителей самого Императора, — прошли.