Сежес покачала головой:
— Никогда их не понимала. Мне кажется, что сам процесс гибели Мельина для них — всего лишь восхитительный эксперимент. А может, они нашли свои дороги из нашего мира…
— Я прошёл Разломом, — просто сказал Император. — И выжил. И вернулся обратно.
— Никто другой там не пройдёт, — убеждённо заявила Сежес. — Мы… пробовали. Нашлись добровольцы. Никто не вернулся.
— Там, на другом конце Разлома, — громадный мир, — медленно произнёс Император.
Никто не вернулся.
— Там, на другом конце Разлома, — громадный мир, — медленно произнёс Император. — Может, никому и не надо будет возвращаться…
— Разве там нет своих обитателей?
— Есть. Но…
— Оставим это, — с неожиданной мягкостью произнесла Сежес. — Прыгнуть в Разлом мы всегда успеем. Давайте сперва попробуем его остановить. Но сперва — наследник, мой Император, твой законный наследник, рождённый в законном браке с…
— С кем?
— С кем угодно из благородного сословия, с моей дочерью хотя бы, — пожала плечами волшебница.
— У тебя есть дочь? — вырвалось у Императора.
— А что, я не похожа на женщину? — отпарировала Сежес.
— По правде говоря, не слишком, — холодно заметил правитель Мельина. — У меня имелось достаточно возможностей… убедиться в том, что женские черты тебе не очень свойственны, Сежес. Взять хотя бы тех детей Дану…
Чародейка поджала губы. Разговор явно принимал нежелательный оборот.
— Мой Император, сейчас нет смысла говорить об этом. И о детях Дану, и о том щенке… — Легаты, командиры легионов, сделали вид, как будто их вообще нет в комнате. Все как один, вдруг очень заинтересовались убранством в углах спального покоя.
— Нет смысла, согласен. Но в твоих речах о… женитьбе, — последнее слово прозвучало, точно ругательство, — смысла не больше, волшебница.
— Повелитель ошибается, — непреклонно возразила Сежес. — Я не тщусь сделаться тёщей моего Императора. Не обязательно моя дочь, хотя она благовоспитанная девушка, недурна собой, здорова и с широкими бёдрами. Почему бы не вспомнить другие знатные фамилии Мельина? Во многих из них — невесты на выданье. Их родители были бы счастливы породниться с троном. А если такое предложение сделать кому?то из главарей мятежа… — Сежес со значением возвела очи горе.
— Например, кому? — сквозь зубы поинтересовался Император.
— Ты знаешь, повелитель, — чародейка позволила себе лёгкую светскую улыбку. — Барон Брагга, конечно же. У него, да будет позволено напомнить повелителю, четверо детей. Старший сын вместе с отцом командует мятежниками, двое средних — у нас, в Радуге, но осталась последняя, самая младшая дочь. Ради неё Брагга забудет всё. А если один из богатейших баронов породнится с троном… твоему сыну, мой Император, будет куда легче, нежели тебе.
— Ну да, со всеми этими разговорами я как?то и забыл, что ты отвела мне пару?тройку месяцев жизни…
— Да, месяца три?четыре. Но этого будет достаточно, чтобы сохранить династию! И Империю! — настаивала Сежес. — Нам нельзя терять времени, слишком многое надо сделать безотлагательно. Потому что уже через восемь недель… о наследнике, зачатом обычным путём… речь вести будет нельзя.
Побагровевший Клавдий не выдержал.
— Хватит каркать, вещунья поганая! — взревел он, делая шаг к Сежес и сжимая пудовые кулаки. — Думала б лучше, как вылечить повелителя! Что надо сделать? Кого запугать, кого купить, кого казнить, если потребуется?!
Сежес зло ухмыльнулась:
— Можешь казнить меня за чёрные вести, мой проконсул, но я сказала чистую правду. Никого не надо ни покупать, ни запугивать. Наш Император — очень сильный человек. Он пожертвовал собой ради блага государства, так, как он это понимал. Нам нужно лишь сделать так, чтобы жертва нашего повелителя не оказалась напрасной.
— Она не окажется, — рявкнул Скаррон.
— Если мы станем действовать все вместе и согласовывать наши усилия…
«Она говорит, словно я уже умер», — с холодной яростью подумал Император.
— Так что же, повелитель? — словно прочла его мысли Сежес. — Прикажешь отправить гонцов к барону Брагге?
Император заставил себя выпрямиться. Рука отозвалась ноющей болью, но на это он уже не обращал внимания. Слова Сежес могут оказаться правдой… а могут и ложью. Она может носить лохмотья, утверждать, что порвала с Радугой, но всё это останется только словами. Маги, похоже, придумали кое?что новенькое.
— Никаких гонцов. Армия выступает к Разлому. Сежес, твой сбор… трава… где она? Нам потребуются все запасы.
Волшебница поджала губы, но не рискнула возразить.
— Я напишу указ, — отчётливо проговорил Император. — Престолодержателем станет Тарвус, как и раньше. Проконсул Клавдий — хранителем печати и начальником легионов. Я знаю, что вы двое не вцепитесь друг другу в глотку и не станете делить власть. Если со мной что?то случится — ваш долг спасти Империю, а дальше решайте, как подскажет сердце.
Императору очень хотелось задать Сежес ещё один вопрос — о бесчувственной Тайде. Но нет, нельзя. Он не покажет слабости. И если чародейка права, если ему суждено скоро уйти — что ж, Тайде последует за ним. Если, конечно, не случится чуда.
…Отдых легионов в Мельине оказался коротким. Угрюмые и молчаливые, когорты маршировали дальше на запад, откуда катилась сметающая всё на своём пути волна, выплеснувшаяся из ожившего Разлома.