Император не стал прерывать. Он даже сделал вид, что его гнев прошёл, и понудил себя пару раз милостиво кивнуть.
«Нергианец не хочет отвечать. А скорее всего, просто не может. Ему, похоже, и впрямь надо, чтобы мы втянулись в битву, выхода из которой не будет. Но зачем? Для чего? Опять пресловутое «познание»? По?детски: «А поглядим, чё выйдет, ежели козлоногие на легион полезут, кто кого заборет»?»
Нет, конечно же.
Не по?детски. За маской льстеца и подхалима, забубённо чередующего «моего Императора» с моим же «повелителем», пряталось нечто очень не нравившееся правителю Мельина. И всё более крепла мысль, что в сложной и непонятной игре командоров Всебесцветного ордена, коих никто никогда не видел, даже всезнайка Сежес пока что лишь пешка.
Им нужна магия крови. Всё равно какой? Есть ли разница в том, каким образом умерщвлено человеческое существо, кем оно было, что творилось у него внутри в последние мгновения? Одинаковую ли силу отдадут матёрый мужик и малый ребёнок, древняя зажившаяся старуха или молодка с ребёнком в чреве?
От этих мыслей Императора даже мороз по коже продрал.
Несколько мгновений он даже не слышал, что там болтает осмелевший нергианец.
… — Так, значит, — ворвался в сознание бас проконсула, — ты говоришь, почтенный, что нужно уничтожить некое число этих самых «воплощённых» для того, чтобы сила Разлома утратила порыв и направленность, заметалась бы, закрутилась, как вода в стремнине, после чего исходящая из Разлома угроза исчезла б сама собой?
— Именно так, о доблестный Клавдий. Заклятье моего Ордена будет обращать и воплощать льющуюся из Разлома мощь ещё достаточное время. Уничтожение же каждого из «воплощённых» — это ещё один камень в запруду, даже не запруду, а высокую дамбу, коя надёжно преградит путь мутному потоку зла. В этом?то и состояла тонкость сотворённого моими братьями заклятья — не просто отразить нашествие, но и в буквальном смысле слова завалить им дорогу их же трупами.
— Всякая дамба, — услыхал Император язвительный, режущий голос Сежес, — имеет свой предел. Всякое вместилище имеет свойство переполняться. Полагает ли мой досточтимый коллега, что приложенных его братьями ресурсов хватит именно запечатать Разлом намертво?
— О многомудрая Сежес, я солгал бы, ответив тебе твёрдым «да»! — с обезоруживающей откровенностью развёл руками нергианец. — Конечно, всякую запруду можно прорвать. Но нам необходимо ещё очень многое узнать, прежде чем мои братья смогут изречь: «Да, мы в силах закрыть сам Разлом», не боясь при этом внушить нашему обожаемому повелителю беспочвенные надежды. Когда легионы сойдутся с врагом, все глаза Нерга обратятся к полю битвы. Мы сможем узнать многое, очень многое, что поможет нам в дальнейшем. Иной, лучшей стратегии сейчас никто предложить не в состоянии.
Сежес поджала губы, но всё ж нехотя кивнула.
— Мы вступим в битву, чародей, — произнёс Император, не отрывая взгляда от бледного лица волшебника — глаза того на миг вспыхнули радостью. — Мы вступим в битву, но я должен задать тебе вопрос. Как будут сражаться эти твари? В показанном тобой видении они не имели никакого оружия. Это так и останется? Кто?нибудь станет ими командовать?
— Э?э?э, нет, повелитель. — Нергианец сперва чуть замялся, но мигом вновь обрёл уверенность. — Они нападут беспорядочной толпой, без строя, порядка, командования и оружия. Всё, что они могут, — это чуять живую кровь, струящуюся в жилах твоих храбрых легионеров, без сомнения готовых все как один умереть во славу обожаемого пре…
— Побереги воздух, — оборвал его Император. — Я запомню твои слова, чародей. А теперь разрешаю тебе удалиться.
Волшебник растянул губы в самой приятной и светской улыбке, отвешивая низкий поклон.
— Пусть мой повелитель отдаст команду на последнее жертвоприношение…
— Отдам. Не сомневайся. Пока же оставь нас.
— Повинуюсь, мой Император, слушаю и повинуюсь…
— Тьфу. Слизняк какой?то, честное слово, — вполголоса проворчал проконсул, выждав достаточное время, чтобы Вольные могли отконвоировать нергианца подальше от императорского шатра.
— Сежес, пришло твоё время.
— Да, мой повелитель?
— Твой сбор… что ты планировала сделать?
— То же, что сделали адепты Серой Лиги в Мельине, — поджечь мешки и забросать ими неприятеля с помощью пращей или катапульт. Я приказала также изготовить мелкие порции сбора для лучников и арбалетчиков.
— Прекрасно. Я сильно подозреваю, что нам потребуются все твои запасы, Сежес.
Волшебница молча покивала.
— Ты распорядилась, чтобы сборы твоих трав возобновились, как только взойдёт зелень? Лето уже настало — ведётся ли сбор? Получим ли мы пополнение, если эта битва не окажется последней, что бы там ни болтал нергианец?
— Разумеется, повелитель. Как же иначе? Что бы ни говорил мой, гм, коллега, нам ещё предстоит долгая война. И пирамиды нагоняют на меня страх, признаться. В них скрыта такая мощь, что чувствуешь даже сквозь видение.
— До них нам ещё далеко. И хорошо, если Семандра даст нам спокойно разбираться с Разломом, хотя, конечно, какое уж тут «спокойно»… Проконсул, позаботься, чтобы все велиты имели бы запас… — Император чуть не оговорился: «сена», — этого сбора, и чтобы к каждой дюжине был бы приставлен факельщик.