— Оба там, мой Император.
— Отлично, — холодно сказал правитель Мельина. — Дашь мне поутру эскорт до столицы.
— Всё будет исполнено. Хотя… волки, мой Император… угроза, которой нельзя пренебрегать…
— Ну и что? — Император прожёг взглядом враз вспотевшего голову. — У тебя же нет под рукой полной когорты панцирников, что обеспечили бы мне безопасность? Значит, обойдёмся теми, кто есть. Сорвиголовы, надеюсь, у тебя ещё остались?
— Так точно, остались, государь.
— Отлично, — повторил Император. — А теперь самый главный вопрос, голова: что с Радугой? Ты много говорил о том, кто и где бьётся, но о магиках ни слова не сказал.
Голова снова потупился.
— Что ж про них говорить, повелитель… Стихли они. Как твоя милость им задницу?то надрала… ох, простите великодушно старика, не привык изячным слогом изъясняться…
— Ничего, ничего. Говори, как думаешь, — подбодрил собеседника Император. — Так что с ними случилось?
— Стихли, словно как и не было их, — пояснил голова. — Тише воды, ниже травы. Им бы вылезти, особливо после того, как твоя милость… пропали, в общем. Ан нет. Головы не подняли. У нас тут в городе своих магиков?то нет, обходимся… знахари да ведуны, те, что искусство от отца к сыну альбо от бабки к внучке передавали — они да, проявились. Дождик там вызвать или жуков?тлей поморить — это у них получается. И, по правде сказать, нам иного не требуется. Ну, кроме как болести лечить, конечно. Мы люди простые; нам бы день прожить — и слава Спасителю. — Ну, конечно. Как он мог забыть?
— А Церковь? Иерархи чего?
— Опосля битвы под Мельином, когда они все твердили, что вот?вот конец света наступит, — хохотнул голова, — народ над ними смеялся немало. Мол, сели голым гузном на ежа преподобные отцы. Люди рассказывали, кое?где даже храмы позакрывались, многие отцы святые в побег ушли. У нас, правда, не так. И в лучшие?то времена только одна церковь и имелась, а незадолго до беды преставился старый наш отец Никодимус, нового нам прислали. Отец Августин хоть и молод, а к службе рьян, и слово поучения у него всегда найдётся, и слово утешения. Опять же, мелкая магия ему удаётся — как правило, если ребёнок заболеет или женщина от тягости разрешиться не может. Худого про него не скажу. И народ над ним не смеялся. И почтение к вере сохранил. Я так мыслю — по нынешним временам это дорогого стоит.
Император кивнул. Ну что ж, всему нашлось своё объяснение. Он ожидал худшего — большой баронской войны, нашествия из?за моря… а так — справимся. Не можем не справиться. Что через Селинов Вал перебрались — тоже не беда. Войск там немного, а сам вал — сотни лиг.
К каждому зубцу по стрелку не приставишь. Так что пусть идут. Мужиков пожгут, пограбят — так оно даже и к лучшему. Если народ поднимется — так, быть может, и никаких легионов не понадобится. Сами находников в клочья разорвут.
— Ну так а всё?таки, что за истории с волками, голова? Мы сюда шли — вой слышали. Потом караульщик твой… Что за новая напасть? Не из Разлома?
— Никак нет, государь. Явились с началом зимы сразу со всех сторон, словно в лесах позародившись. И сладу никакого нет.
Явились с началом зимы сразу со всех сторон, словно в лесах позародившись. И сладу никакого нет. На них не охотников с флажками, а тяжёлые когорты посылать. Обычного человека, даже если с копьём, в клочья разорвут за секунду. Ворота у нас и день и ночь заперты. Люди только немалыми ватагами путешествовать дерзают. Нескольких тварей мы подстрелили — ужас да и только. Против обычного волка больше, пожалуй, вдвое.
Император только скрипнул зубами. Всё равно, сказал он себе. Мы справимся. Не можем не справиться. Потому что мы — люди.
И только большие чёрные глаза Тайде смотрели на него с болью и страхом. Она?то знала, что можем и не справиться. Даже больше — только чудо поможет нам справиться.
Разумеется, беда не приходила одна. Вместе с военной грозой на Империю ополчились и стихии. Ураганы сменялись землетрясениями, штормы — грозовыми бурями, и разящие молнии оставляли после себя щедрые россыпи пожаров. Выслушав это, Тайде встрепенулась, пробормотав себе под нос что?то вроде «Хранители?..»[1]
…Наутро они выступили в дорогу. Несмотря на волчью угрозу, задерживаться Император не мог. Голова послал эскорт, какой смог собрать «по скудным временам нынешним» — шестеро юношей из того, что можно было б назвать местным «благородным сословием». Мальчишки были скверно одеты и ещё хуже вооружены; в иные времена Император не спустил бы голове подобного небрежения, но сейчас — ладно.
Оставалось надеяться, что они окажутся именно теми сорвиголовами, которых Император и потребовал у севадского «градоначальника».
На боку у одного из пареньков висел старинный витой рог, оправленный в потемневшее серебро. Священная особа правителя Мельинской Империи не может путешествовать без герольда, оповещающего благородных нобилей о приближении его императорского величества.
Теперь они уже не тащились пешком — ехали верхами. Пустынный Поясной тракт, лишь чуть?чуть тронутый полозьями саней, покрытые снегом чёрные ели по обе стороны дороги — и ничего живого. Вчера голова говорил, что из здешних мест подчистую ушли все звери и птицы.