— Но мы перестали платить пятину Радуге. И церковная десятина урезана вдвое, — напомнил Император.
— Если б не эти меры, мой повелитель, казна опустела бы гораздо раньше. Все эти месяцы… м?м?м… вашего отсутствия… мы жили старыми накоплениями. В наличии имелось больше тридцати миллионов марок — ко дню мельинских… м?м?м.. событий, когда народ… м?м?м… во праведном гневе… обрушил свой праведный гнев на нечестивых чародеев…
— Понятно, — лицо Императора потемнело. — Значит, до бойни в Мельине и войны с Радугой подати и сборы поступали исправно?
Квестор опустил голову и ничего не ответил. Да и что ему отвечать? Он, Император, вверг страну в кровавую вакханалию гражданской войны. Откуда ж взяться налогам и полной казне? Он сам видел запустение по дороге от Разлома до столицы.
— И тем не менее ещё самое меньшее пять легионов необходимы, — негромко проговорил Император. — Объявите… набор в ополчение. Рассказывайте на всех торгах, на всех площадях о зверствах семандрийцев. О том, что они сжигают деревни и забивают колодцы трупами детей. Что они жарят младенцев. Что распарывают женщинам утробы, а их предводители лакомятся плотью нерождённых. Клавдий!
— Мой Император, это не моё дело, — глухо проговорил консул. — Отправь меня в войско, повелитель, я не гожусь для таких дел.
— Не горячись, консул. Мне лучше знать, для чего ты годишься, мой Клавдий. А куда бы ты хотел отправиться?
— Куда прикажет мой Император. Если что?то может зависеть от моего желания — то на восток, против Семандры. Готов командовать легионом, когортой, манипулой…
— Как я уже сказал, не горячись, консул. Не горячись. Это дело, так и быть, поручим кому другому.
Не горячись. Это дело, так и быть, поручим кому другому. А ты… возьми на себя эти новые легионы. Они должны быть готовы как можно раньше. Начнём сбор ещё и ополчения.
— Семандрийская конница пройдёт сквозь них и даже не заметит, — проворчал Баламут.
— Увидим, — непроницаемым голосом ответил Император. — Если гномы помогут нам вооружить эти пять легионов… если прибавят свои арбалеты, что бьют точнее и сильнее наших… и так далее и тому подобное.
Баламут выпучил глаза.
— Мой Император, известно ли тебе, сколько потребно времени, чтобы изготовить оружия на пять полных легионов?! Если делать это, как делаем мы, гномы?!
— Известно, Баламут, — холодно обронил Император. — А ещё мне известно, что вы можете помочь нам сделать эти легионы настоящими и ещё одним способом. Но об этом мы поговорим с тобой наедине, мой добрый гном.
Баламут выразительно пожал плечами и не менее выразительно почесал в затылке.
— Что с Радугой? — перешёл к следующему Император. — По пути сюда многое я слышал, однако всё больше какие?то сказки. Будто бы ушли все магики куда?то…
— Что ушли — это точно, — прокашлялся Клавдий. — Ушли вместе со многими баронами.
— Куда?
Консул был человеком военным. Ответы «не могу знать» ему претили. Он сам строжил своих легатов и центурионов за подобное, но сейчас ему ничего не оставалось делать.
— Не могу знать, мой Император. После твоего… ухода мы все ожидали большого мятежа. Магики казались тогда покорными, но мы ведь все знаем, кто водится в тихом омуте. Однако нет, они просто воспользовались моментом и скрылись. Бросили даже свои безобидные практики и ушли.
— А вы, конечно, не могли выставить стражу возле их башен?
— Мы сделали это, мой Император. Башни всех Орденов покинуты. Кроме одной.
— Позволь мне угадать самому. Всебесцветный Нерг, не так ли?
— Мой Император совершенно прав.
— Что, все маги Радуги ушли туда?!
— Нет, повелитель. Там прежние обитатели.
— А Семандра? Логично было б предположить…
— Семандрийцы, конечно, используют магиков, — признался консул. — Однако это их собственные самоучки. Это не прошедшие настоящей школы колдуны. Верх их искусства — взрывающийся огненный шар размером с детскую голову после получаса криков, кривляния и размахивания посохом. Наши стрелки подбили уже трех таких храбрецов, вылезших на поле перед строем.
— То есть их нет и там… гм, ладно. Что с Серой Лигой? Они бы нам очень пригодились.
— Уцелевшие Патриархи прислали весть, что не станут принимать заказов ни от императорской власти, ни, цитирую, от тех, кто захочет потрясти её основы. Сами Патриархи с избранными телохранителями и боеспособными тагатами давно покинули Мельин. Город с заваленными катакомбами — что им тут делать?
— Куда ж они переместились? Хвалин? Остраг? Арсинум? Гунберг?
— Кто куда, мой Император. Мы мало кого смогли проследить. Мой повелитель знает, что это бессмысленно — следить за Патриархом Серой Лиги…
— Верно, Клавдий. То есть нас хотят уверить в том, что перед нами — самая обычная пограничная война. Ну, быть может, несколько более крупная, чем обычно. А семандрийцы что — совсем не вступают в переговоры? Не присылают негоциаторов? Ничего от нас не требуют? Скажем, уступить земли от Селинова вала до Суолле?
— Они не присылают переговорщиков, мой Император, — ответил Клавдий. — Они просто наступают и стараются взять наши легионы в кольцо. У них необычно много конницы. Хороших, быстрых конных стрелков. Лучников.
У них необычно много конницы. Хороших, быстрых конных стрелков. Лучников. Нашим арбалетчикам приходится всё?таки спешиваться, оружие слишком тяжело.
— Пошлите графу приказ отходить к столице, — медленно выговорил Император после долгой паузы.