Вернувшийся из могилы Салладорец приступил к очищению Эвиала от слишком расплодившихся людей и одновременно — к освобождению бессмертных душ от тягостных вериг плоти. Или это возможно только после трансформы?..
Проворные поури обыскали пожарище. Тридцать погибших.
Все — мужчины. Все пали сражаясь. Ни одного птенца найти не удалось. Растянувшиеся цепочки поури потекли прочь — делать здесь больше нечего. За ними последовал и некромант с двумя спутниками.
Позади оставалось тяжело чадящее пепелище. Источающее отвратительные миазмы горелой плоти, но дым поднимался не только от головешек. «Парила», напитывая окрестные леса ужасом и безумной злобой, магия Салладорца, не оставившая здесь ничего живого.
По?хорошему, мрачно подумал Фесс, стоило бы остановиться. Попытаться хоть как?то убрать всё это — оставленная магия была словно имперский жидкий огонь, бросаемый катапультами на врага.
Шагая рядом, хмурилась и Рыся, кусала губы — а потом вдруг, не говоря ни слова, обратилась драконом и взвилась вверх. Фесс с Фейрузом не успели даже удивиться, когда сверху на погибшую деревню низринулся поток драконьего пламени — изначально чистой субстанции, не замутнённой никаким злом, кроме природной силы убивать и воскрешать.
Никогда ещё Фесс не видел такого. Ярость извергнутого драконицей огня в мгновение ока обратила в ничто и остатки домов, и тела погибших, она воспламенила и оставшуюся магию Салладорца, сквозь чисто?кровяное пламя пробились дымные хвосты, завиваясь в тугие спирали, а сам Фесс поморщился от резкого толчка — дар Эвенгара исчезал, покидая это место, выплескивая последние остатки накопленной злобы.
Драконица камнем рухнула с высоты, вновь обращаясь в человека ещё в полёте, — но на сей раз это случилось слишком рано, тонкое тело возникло в воздухе за десять сажен до земли, и Фесс едва успел подхватить Рысю на руки. Так и знал — лишилась чувств. Видать, вложила слишком много сил в этот удар…
Алое пламя удивительно чистого рубинового цвета поглотило чёрные дымы и теперь медленно, торжественно опадало, словно исполняя беззвучный погребальный гимн простым смертным людям, что пали с оружием в руках, до последнего защищая свой дом.
Так и знал — лишилась чувств. Видать, вложила слишком много сил в этот удар…
Алое пламя удивительно чистого рубинового цвета поглотило чёрные дымы и теперь медленно, торжественно опадало, словно исполняя беззвучный погребальный гимн простым смертным людям, что пали с оружием в руках, до последнего защищая свой дом.
Фейруз просто рухнул на колени, в священном ужасе взирая на Рысю.
— Помогай, — гаркнул некромант. — Голову подержи!
Но драконица уже пришла в себя.
— Не… могла… так… оставить… — выдохнула она, глаза Рыси вновь закатились, но уже не в обмороке, просто не осталось сил.
Они не успели далеко отойти от пепелища, когда перед ними, как из?под земли, вырос целый десяток карликов. Между ними шагал, тщетно пытаясь сохранить гордый и независимый вид, высокий смуглый человек с унизанными золотыми перстнями пальцами.
Фесс вздрогнул, узнавая.
Вожак скамаров.
— Вот и встретились, чародей, — скамар попытался изобразить весёлую улыбку. Получилось это у него скверно — впрочем, вид войска поури способен был согнать весёлость с любого. — Ну и стража у тебя — мышь лесная не проскочит!
Рысь коротко переглянулись с вожаком поури — Вилами.
— Они схватили целый конный разъезд. Подстерегли. Коней… гм, коней съели. Уже. Тебе повезло, человек, что они пощадили твоих спутников.
— Это я уже понял. — Вожак скамаров изо всех сил старался сохранить достоинство.
— Рад видеть тебя. — Фесс шагнул навстречу разбойнику. Поури уже отпустили его, с недовольным ворчанием отшагнув назад. Некромант понимал, что сейчас они бы с охотой разбавили своё лошадиное меню ещё и человечинкой.
— Я тоже, маг, — без обиняков ответил скамар. — Мы искали тебя.
— Меня? Зачем? Опять погосты?..
— Погосты? Нет, — усмехнулся собеседник некроманта. — Хотели сказать, что выполнили твоё слово. Эльфиек доставили до Вечного леса. В том числе и Миройю. Она сказала нам имя… когда все думали, что не довезём. Однако дотащили, и… прав ты был, некромант, когда говорил, что от королевы Вейде великая награда нам выйдет, она и вышла… еле увезли.
Фесс молча кивнул. На сердце вдруг стало тепло и покойно, вспомнились глаза Миройи… какое счастье, что она цела. Избитые слова — какое счастье, — однако некромант в тот миг действительно ощущал его. Словно свалился тяжкий груз, к которому привык, с которым сжился до такой степени, что словно бы и замечать перестал; но, когда эта ноша падает, сердце и впрямь заходится от счастья.
Рысь мгновенно поняла, бросилась на шею.
— Великое небо, пап! Да ты ж сто лет не улыбался так! — выпалила она, отпуская его.
— Помнишь, я рассказывал тебе…
— Ну да, ну да, про Миройю! Что она сделала там, в пустыне! И как скамары вывезли её!.. Конечно, рассказывал! Конечно, помню!
— Н?ну вот, — постарался вернуть себе внимание скамар. — Вернулись мы, значит… и потом всё хорошо было. Славная добыча, славная еда, всё славно. Мы, конечно, слышали… разное. Про Чёрную башню и всё такое. С Мекампа тоже несколько полков стребовали. К нам, представь себе, засылали… Ну да у нас дураков нет — за такое дело головы класть. Мы, конечно, в три глаза следили за Салладором, как бы беда не пришла. Но у тех, видно, других дел хватало, — разбойник хохотнул. — Наши времени не теряли, да и я сходил по старой памяти… но это уже не то, не то, что в прошлый раз, с тобой.