— А ну убрал живо, — сказал сидевший рядом сержант.
— Один звонок — имею право!
— Щас будешь иметь и справа, и слева, — пригрозил служитель закона.
Это был явный и грубый произвол. В другое время Фандорин непременно
пошел бы на принцип, но не сейчас, не сейчас.
— Лейтенант, — наклонился он вперед, к офицеру. — Я все-таки заплачу
вам штраф. Если позволите сделать телефонный звонок.
Тот подумал, шмыгнул носом.
— Ладно. Гони сто баксов и звони.
— Тысячу рублей, — сказал Фандорин упавшим голосом. — Больше не могу.
— Давай.
Кажется, лейтенант согласился бы и на пятьсот, да ладно, не до этого.
Набирая номер, боялся только одного — услышать в трубке: «Аппарат
абонента выключен или временно недоступен». Как-никак третий час ночи. Даже
пошептал: «Господи, Господи!»
— Аюшки, — откликнулся Волков бодрым, нисколько не сонным голосом.
— Это Фандорин. У меня новости. Срочные. Я…
— Вы где? — перебил капитан.
— В милицейской машине. Меня арестовали…
— Не арестовали, а задержали, — поправил старший группы.
— Меня задержали. Милиционеры. Везут в отделение.
— Какое? — спросил оперуполномоченный.
Следовало отдать ему должное — разбуженный среди ночи, он соображал
быстро и вопросы задавал только самые необходимые.
Фандорин покосился на каменные лица соседей. Лучше не спрашивать.
— Не знаю. Я недалеко от Охотного ряда.
— Ясно. Буду.
И в трубке раздались гудки.
x x x
Пока составляли протокол, пока задержанного «пробивали по ЦАБу и ЗИЦу»
(Николас так и не понял, что это означает), пришлось сидеть в «обезьяннике»
— зарешеченной конуре. Прямо на полу спали двое пыльных мужчин и одна дама,
еще более неопрятного вида. За «обезьянником» находились две двери с
маленькими окошечками. Судя по голосам, там тоже кто-то сидел — видимо,
нарушители посерьезней, чем хулиган Н.А. Фандорин и его товарищи по клетке.
Собственно говоря, магистр не сидел, а ходил. Дело даже не в том, что
сесть было не на что — в конце концов, соседи отлично устроились прямо на
полу. Взвинченные нервы отвергали статичность, требовали мышечной
активности.
Перемещаясь из угла в угол, Николас преодолел расстояние, превышающее
длину Тверской улицы. Волков появился, когда усталый магистр был уже на
виртуальном подходе к улице Правды, если не к стадиону «Динамо».
Освобождение произошло на удивление просто, без каких-либо
формальностей. Волков пошептался с дежурным, и Фандорин тут же получил назад
изъятые при задержании вещи: телефон, документы, ключи, бумажник,
металлическую расческу.
— Где можно с человеком поговорить? — спросил Волков.
— Да где хочешь, кабинеты все пустые, — ответил дежурный. — На тебе
ключ от зам-полиса, там сидалы мягкие.
Поднялись на второй этаж, в комнату с табличкой «Заместитель начальника
по работе с личным составом». Сели в потертые кожаные кресла, должно быть,
помнящие еще времена Народного комиссариата внутренних дел.
— Ну? — спросил капитан, доставая сигареты. — Потолкуем без фуфла?
— Без фуфла так без фуфла. — Николас яростно потер пульсирующий висок,
отгоняя головную боль — она сейчас была совершенно ни к чему. — Скажите,
капитан, какая у вас зарплата?
Волков вопросу нисколько не удивился.
— Две восемьсот. А что?
Зато удивился Фандорин. Оперуполномоченный уголовного розыска, человек
общественно значимой, да еще и опасной профессии, получает меньше трех тысяч
рублей в месяц? Но в Москве содержать на эти деньги семью совершенно
невозможно!
— А ваша «нокиа» стоит шестьсот долларов. Это вам что же, на Петровке
такие выдают?
— На Петровке нам выдают хрен с бантиком, — усмехнулся Волков. — Намек
понят и принят. Сейчас последует чистосердечное признание. Я, гражданин
Фандорин, подрабатываю на стороне.
— Чем же, позвольте узнать?
— Как все нормальные люди — тем, что умею. Врач из поликлиники после
работы бегает по частным пациентам, так? А у меня другая профессия. И
пациенты другие. Волкова ноги кормят. — Капитан оскалился. — Что рот
разинули? У нас Россия, а не Европа. Испокон веку так заведено: государство
дает служивому человеку должность, а кормить себя он должен сам — как
говорится, в меру своей испорченности. Да вы не пугайтесь, я честный мент, а
не отморозок, я за кровь бабок не беру.
— А за что берете? В моем случае вы явно трудитесь не за страх, а за
совесть. Я вас среди ночи разбудил — и ничего, сразу примчались.
Фандорин ждал чего угодно, только не прямого и ясного ответа. И ошибся.
— Мой мирный сон прервался минут за десять до вашего звонка. Дурная
привычка — не выключать на ночь мобилу.
— Кто звонил?
— Вам имя сказать? Я его не знаю. Только голос. Добудь, говорит, нам
Англичанина. Больно шустрый и охрана у него крутая. Премию гарантируем. Так
что, когда вы позвонили, я уже был, как огурчик. Ломал репу над тремя
вопросами. Первый: как вас добыть. Второй: почему у вас такое погоняло —
Англичанин.
Все про меня выяснили, тоскливо подумал Николас. Хорош корифей мудрых
советов — сам прибежал к волку в лапы.
— А третий вопрос такой, — продолжил милиционер после паузы. — Не
послать ли их в слово из пяти букв.
— Какое? — широко раскрыл глаза Фандорин. — То есть нет, я не то хотел
спросить. Я не понимаю, вы на них работаете или нет?
— Работаю, — спокойно ответил Волков.