Неисчерпаемы козни Сатаны. Ныне отправил он, чтобы погубить нас,
своего порученца, который обличьем малый отрок, сутью же бес. Опознать его
так: ростом он аршин и три вершка, лицо круглое, волос коришнев, глаза
карие, а особливо приметен Люциферов знак на голове — седой круг в полтора
вершка, и говорит он не как-.малые дети говорят, а по-ученому. Повелеваю
отыскать сего бесовского карлу, который следует из Санкт-Петербурга в
Москву, и, едва завидев, сразу истребить. Речей его не слушать, ибо они
полны лжи и соблазна. Раздавить без малейшего промедления, отнюдь не
сомневаясь, как ядовитую гадину. Братьям градусов ниже Авраамова, не
принесшим высоких обетов, тож приказать искать бесенка, однако же чтоб
ничего противу него не предпринимали, а того наипаче не вступали с ним в
разговор, лишь сообщили старшему над собой рыцарю. Тот же должен уничтожить
вражонка сам, своею рукой».
Внизу двойной крест, он же Знак Усекновения — печать Великого Мага, мне
про нее рассказывали. Ну, что ты на это скажешь, Дмитрий?
— Неужели…? — ахнул Митридат.
— Похоже на то. Ловок наш черноглазый приятель, а? И в самом деле маг,
циркист. Ему б на ярмарке фокусы показывать!
У Мити внутри все похолодело. Это же Метастазио, неугомонный итальянец!
Мало ему власти, какой обладает Фаворитов наперсник, он еще, выходит,
Великий Маг тайно-то ордена!
— Но князь-то, князь хорош! — покачал головой Фондорин. — А Мирон
Любавин? Ведь просвещенные люди! Какие посланцы Сатаны, какие бесенята?
Опомнитесь, ваше сиятельство! Не при Игнациусе Лойоле живем, осьмнадцатый
век на исходе!
— Какие посланцы Сатаны? — Давыд Петрович сделал вид, будто удивлен
нелепостью вопроса. — А кто ж, по-вашему, пол-Европы кровью залил? По чьему
наущению на родине Просвещения головы, как капустные кочаны, с плахи летят?
Это он, Враг Человеческий, его происки! Чует, что его время близко. Я в Бога
не верю, а в Диавола верю, потому что вижу дела его ежечасно, Божьих же не
узреваю вовсе. Кругом зло, стяжательство, неправда, попирание слабого
сильным. Где ж тут Бог? Нет, сударь мой, мы, люди, принуждены воевать с
Сатаной одни-одинешеньки, никакая высшая сила нам не поможет. А Сатана
хитер, изобретателен, многолик. Пугачев кто был, не его посланец? А граф
Калиостро? Иль недавние Марат с Робеспьером? Сатаноборцы тщатся возвести
фортецию гармонии и благонравия, а Нечистый подводит апроши, закладывает
мины. Дьявол — он не с копытами и не с рогами. То обернется сладкоречивым
мыслителем, то прекрасной девицей, то почтенным старцем. Иной же из
человеков однажды проснется поутру и обнаружит Сатану в зеркале, глядя на
собственное отражение. Потому что Сатана и внутри нас! Так стоит ли
удивляться, что он избрал для своих нужд плоть ребенка? Куда как хитро кто
станет опасаться невинного дитяти?
— Да зачем? Для какой такой надобности? — воздел руки Данила.
— Что за
добровольное ослепление!
— Не знаю, — отрезал Долгорукой. — Мне довольно того, что это ведомо
достойнейшему и мудрейшему из нас, Великому Магу. А слепец, сударь мой, вы.
Чертенок вас околдовал, как еще прежде околдовал Павлину. Да очнитесь вы! Не
удерживайте меня, а лучше помогите раздавить этого василиска! Посмотрите,
какие у него глаза! Разве у детей бывают такие глаза?
Он указал дрожащим перстом на Митино лицо.
Данила посмотрел, вздохнул.
— Да, глаза для семилетнего мальчика необычные. Чересчур печальные,
потому что в свои малые годы Дмитрий уже видел много злого и мерзкого…
Хороша у вас выйдет крепость гармонии и справедливости, если на строительный
раствор вы употребляете кровь детей. Подумайте об этом на досуге.
Он выпустил князев локоть и отступил назад.
— Я не трону вас, хоть вы и заслуживаете кары. Благодарите вашу
племянницу. Но я требую, чтобы вы немедленно доложили по вашей эстафете:
искомый отрок найден, посему охоту на него следует сей же час прекратить.
— Невозможно! Несчастный, вы не понимаете…
— Молчите! — возвысил голос Фондорин. — Да, я знаю, что в вашем Ордене
приказам не перечат. Но знаю я также и то, что в самом скором времени вашему
Магу за Дмитрия заплатят выкуп… — Он закашлялся и глухо продолжил. —
Бесценный выкуп. Приговор будет отменен. Даю вам в том слово Данилы
Фондорина.
Князь прищурился.
— Я вижу, сударь, вам известно нечто, чего не знаю я. И поскольку по
вам видно, что вы человек чести, я должен вам верить. Однако же, если вы
ошибаетесь?
— Найти Дмитрия будет нетрудно. Я нынче же отвезу его в родительское
имение — село Утешительное, Звенигородского уезда. Мы более ни на минуту не
останемся в вашем доме.
— Нет-нет! — воскликнул губернатор. — Отлично понимаю, что после
случившегося вам неприятно пребывать со мною под одной крышей, но умоляю,
останьтесь хотя бы до утра. Куда вы поедете на ночь глядя? Я сам уеду, прямо
сейчас. Моя подмосковная всего в часе езды от заставы. В том, что вы
говорите о строительном растворе и крови ребенка, мне видится некая
глобальная идея, над которой стоит задуматься.
И Давыд Петрович, понурившись, захромал к двери.
— Вот-вот, задумайтесь, — крикнул ему вслед Данила. — А когда придете к
единственно возможному выводу, я вам открою тайну Великого Мага. То-то
ахнете!
Потом обернулся к Мите и покаянно приложил руку к груди.
— Я безмерно виноват перед тобой, мой бедный друг! Ты едва не лишился
жизни из-за моей нерасторопности. Теперь я припоминаю, что слышал
доносившиеся издали крики, но не дал себе труда озаботиться их
происхождением, ибо пребывал не на земле, а на небе.