Значит, у специалиста по умным советам, денег куры не клюют, бизнес
процветает. Ну и название — «Страна советов». Это у них, современных
циников, называется стебом. Ничего, еще посмотрим, кто будет смеяться.
Здесь же, на газетной странице, мелким, дерганым почерком был записан
продиктованный по телефону адрес: ул. Солянка, дом 1, офис 13-а.
Свернув лист и сунув его обратно в карман (там лежала еще одна бумага,
и пальцы Собкора любовно погладили ее плотные, острые края), он двинулся
налево по подземному переходу.
Каждый раз перед выездной сессией охватывало особенное волнение,
пожалуй, составлявшее главную прелесть возложенной на него миссии. С чем бы
сравнить это ощущение? Будто грудь всасывает не мутный московский воздух, а
охлажденное шампанское, которое щекочет бронхи и трахею веселыми пузырьками.
Но это не самодовольство и, упаси Боже, не кураж — мол, захочу казню, а
захочу помилую. Никакого произвола, никакой предвзятости. Раз ты избран быть
взыскующим оком и указующим перстом, изволь отрешиться от всего личного, не
зарывайся.
А все же, знать, есть во мне что-то особенное, если избран именно я,
подумал Собкор, посмотрел на себя в витрину киоска и остался доволен:
статная фигура, гордая осанка, костюм — мешковатый, но элегантный, а ведь
куплен еще в семьдесят седьмом, во время бейрутской командировки.
Дом номер один по улице Солянке раскинулся чуть не на целый квартал,
был он с несколькими дворами и множеством подъездов. Поди-ка отыщи, где тут
офис 13-а.
Ничего, нашел.
Любопытная оказалась фирма «Страна советов»: ни вывески, ни таблички.
Знать, не афиширует магистр Н.Фандорин перед соседями свой бизнес.
Горячо, подсказал участившийся стук сердца, горячо!
Подъезд, правда, разочаровал. Ни охранников, ни консьержки, даже
кодового замка нет — входи кто хочет. Стены облупленные, лифт допотопный.
Ясное дело: прибедняется цельнополосный рекламодатель, уклоняется от
налогов, не желает делиться с обществом своими жульническими доходами.
На пятом этаже медная табличка — просто «Офис 13-а», и все. Открыла
Собкору длинноногая красавица с фиолетовыми волосами и шальными зелеными
глазами. Кожаные рейтузы в обтяжку, высоченные каблуки, оранжевого цвета
губы.
— Я не ошибся? — спросил Собкор. — Здесь находится фирма «Страна
советов»?
И холодок разочарования: а что если это просто бордель? Вот ведь и
реклама напечатана не где-нибудь, а в газете «Эросс». Тогда время потрачено
впустую, мелкие грешки не по нашей части.
— Абсолютно, — ответила впечатляющая девица. — Зо вас?
Это по-немецки, не сразу догадался Собкор. Означает: «Ну и?». Не
очень-то любезно.
— Я прочитал в рекламе, что здесь торгуют советами.
— Зо вас?
Это по-немецки, не сразу догадался Собкор. Означает: «Ну и?». Не
очень-то любезно.
— Я прочитал в рекламе, что здесь торгуют советами… А у меня как раз
такая ситуация, что очень нужно посоветоваться…
Нарочно так сказал. Если тут публичный дом, сразу дадут от ворот
поворот.
Но экзотическая красотка кивнула:
— Клиент? По рекламе? Антре. Тоже еще полиглотка выискалась. Вид офиса
подтверждал гипотезу о намерении надуть фискальные органы. Бывшая
коммуналка, никаких особенных евроремонтов. Коридор с какими-то гравюрками
по стенам вывел в маленькую приемную: письменный стол с оргтехникой,
диванчик, кактус на окне — в общем, кто честной бедности своей и все такое
прочее.
Разноцветная нимфа уселась за компьютер, из чего следовало, что она
здесь трудится секретаршей. Собкор только головой покачал.
Должно быть, к приходу налоговых проверяльщиков эта Гелла смывает
косметику и переодевается скромницей, а то на нее достаточно посмотреть —
сразу ясно, за какую работу ей платят зарплату и, можно быть уверенным, не
маленькую.
— Логин? Пароль? — спросила фифа, щелкнув по клавиатуре, и Собкор снова
забеспокоился — не вышло ли ошибки. Пароль?
Здесь что, какой-то закрытый клуб?
— Имя, цель визита? — вздохнув, перевела сама себя секретарша.
Окинула посетителя взглядом и наморщила носик, в точеном крыле которого
посверкивал маленький бриллиант. Собкор иронически улыбнулся — стало быть,
не произвел на нее солидного впечатления.
— Пишите: Николай Иванович Кузнецов. — Сделал паузу, уверенный, что это
имя поколению фиолетововолосых и оранжевогубых ничего не говорит. Так и есть
— секретарша как ни в чем не бывало запорхала пальцами по клавишам. — А про
цель визита я сообщу самому магистру. Можно войти?
Он кивком показал на дубовую дверь, за которой, очевидно, располагался
кабинет проходимца.
— Абонент временно недоступен, — буркнула нахалка, отвернувшись от
неинтересного клиента.
Достала зеркальце, полюбовалась на свою холеную мордашку. Потом поджала
губы, поелозила ими туда-сюда. Он знал: это чтобы помада легла равномерней.
И Люба так делала. Только помада у нее была приличного цвета,
светло-розовая.
Воспоминание относилось к прежней, ненастоящей жизни, и Собкор затряс
головой, отгоняя его прочь.
— Я не понял. Его нет на месте? Или у него посетитель?
Секретарша опять ответила непонятно:
— Шеф путешествует во времени. Хотите — ждите. Вон, в чилл-ауте. — И
мотнула головой в сторону диванчика.
Если б были собственные дети, я бы. наверное, лучше понимал язык
современной молодежи, подумал Собкор. А так, без домашнего репетитора,
чувствуешь себя с новым поколением каким-то иностранцем.