Фандорин надеялся, что правильно истолковал значение этой фразы —
подозрение в предательстве с него снято.
— Да. И он, и она, — сказала затем Мира, покосившись на Ястыкова с
Жанной. И после этого уже ничего не говорила, потому что к беседе
подключился Олег Станиславович.
— А ты думал? — хмыкнул он. — Конечно, слушаем. Ну что, Куцый? Как
будем работать?
Долгая пауза.
— Нет, не пойдет, — заявил Ястыков. — Давай лучше…
Не договорил. Очевидно, Мират Виленович его перебил.
Жанна отобрала у Миры трубку — девочка свою роль уже отыграла.
— Зачем так громоздко? — снова возразил Олег Станиславович. — Я на это
согласиться не могу…
А сам подмигнул Жанне и показал ей большой палец. Похоже, возражал не
всерьез — все шло по плану.
— Разъединился, — улыбнулся Ястыков, снимая наушники. — Ух, какой
крутой и непреклонный. Отлично, Жаннуля, ты опять угадала.
— Гадают на кофейной гуще, а это называется прецизионный расчет, —
назидательно ответила та. — Ну вот, Ника. Как и предполагалось, благородный
отец потребовал, чтобы посредником был ты. Тянутся к тебе люди, доверяют.
Будешь исполнять арию «Фигаро здесь, Фигаро там». Оплата согласно
договоренности.
— Сколько вы ему платите? — быстро спросила Миранда. — А ну говорите,
не то больше к телефону не подойду. Сами слышали папино условие: чтоб я
звонила каждые два часа.
Задетый презрительностью ее тона, Николас не смог себе отказать в
горьком удовольствии, попросил:
— Расскажите, Олег Станиславович, какой гонорар мне причитается.
Хотел устыдить Миру, а вместо этого встревожил Ястыкова. Быстро
переглянувшись с Жанной, предприниматель сказал:
— Николай Александрович, мы же договорились. Если вас эти условия не
устраивают, я готов дополнительно выплатить компенсацию вашей семье. Но
оставить вас в живых я не могу. Лучше назовите сумму, и, можете быть
уверены, я ее выплачу. Я человек слова.
Отличная мысль пришла в голову Фандорину. Рано или поздно Алтын
выяснит, кто убил ее мужа, она такая. А докопавшись до истины, непременно
захочет расквитаться. Представления о морали у нее не христианские, врагам
она прощать не умеет, и за вырванное око выцарапает два. Честно говоря, в
данный момент он не мог осуждать ее за кровожадность нрава. Интересно,
сколько стоят услуги хорошего киллера, который взял бы заказ на этого кота
Базилио с его лисой Алисой?
Пятьдесят Тысяч?
Сто?
Направление, которое приняли мысли магистра истории, объяснялось,
конечно же, только расстройством нервов и эмоциональной истощенностью, но
это сейчас Фандорину было все равно.
Он улыбнулся и сказал:
— Сто тысяч долларов. Переведите прямо сейчас. Банковский адрес у меня
в записной книжке…
— Нет! — крикнула Миранда. Не истерически и не жалобно, а властно — да,
так, что все к ней обернулись.
— Он останется жив. Иначе вместо комбината вам будет хрен с кисточкой,
ясно?
Если бы девочка говорила дальше, размахивала руками, визжала, ее,
наверное, стали бы запугивать, но она больше не произнесла ни слова.
Набычилась, выпятила вперед подбородок, и стало ясно, что нужно или убивать
ее на месте, или соглашаться.
Жанна разглядывала Миру с интересом.
— В сущности, — протянула специалистка по любопытным ситуациям, — что
он такого уж особенного знает? Ну, меня видел. Так не он один. Это ерунда.
За мной гоняться все равно что за ветром в поле.
— Мне это не нравится, — качнул головой Ястыков. — Против моих правил.
Он смотрел, слушал. Был лишний треп. Нет-нет.
И тут Мира выкинула номер. Схватила со стола канцелярские ножницы, что
было мочи оттянула свой розовый язычок и замычала — нечленораздельно, но
смысл мессиджа был очевиден: сейчас отрежу.
Ястыков посмотрел-посмотрел на эту эффектную картину, поморщился.
— Ну вот что, Николай Александрович, — сказал он весомо и мрачно. —
Если ваши дети станут себя плохо вести и вам захочется от них избавиться,
просто расскажите кому-нибудь, все равно кому, о том, что вы здесь видели и
слышали. Я немедленно об этом узнаю и пойму ваш намек. Окей?
До сего момента Фандорин крепился, старался держаться мужчиной, а
теперь побледнел, задрожал. Возвращение к жизни, на которой ты уже поставил
крест, — процесс не менее мучительный, чем расставание с ней. Воспитанница
Краснокоммунарского детдома только что совершила невозможное — добилась
помилования для осужденного смертника. И как просто! Несколько коротких
фраз, смехотворная выходка с ножницами, и ты спасен.
Во всяком случае, приговор отменен хотя бы на словах.
x x x
Ровно в полдень Фандорин поднялся на второй этаж «Кофе Тун», что на
Пушкинской площади. Поискал взглядом Мирата Виленовича, не нашел.
За четырьмя дальними столиками сидели крепкие молодые люди в костюмах и
галстуках, перед каждым нетронутая чашка эспрессо. Один приподнялся, помахал
рукой. Николас приблизился, узнал: охранники из Утешительного. Тот, что
подозвал его жестом, молча показал на пятый столик, расположенный между
остальными. Ника кивнул, сел. Второй стул пока был пуст. Господин Куценко
еще не прибыл.
Минуты три ничего не происходило, только подошла официантка и спросила:
— Вы вместе? Тоже эспрессо?
Он рассеянно кивнул, разглядывая охранников. Четверо не отрываясь
смотрели вниз, на первый этаж, остальные внимательно наблюдали за соседними
столиками.
В три минуты первого охранники, следившие за первым этажом, синхронно
сунули правую руку под мышку.