Глава одиннадцатая. ЧЕЛОВЕК-НЕВИДИМКА
— Шеф, вы что, больной? Врача вызвать? — Валя дернула Николаса в
противоположную сторону. — Какое метро? Вы болван, Тюбинг! Во-первых,
ночь-полночь, а во-вторых, мы же на вашем панцервагене приехали!
Побежали к припаркованной за углом машине, сели, но отъехали недалеко.
Клубные вышибалы оказались ушлыми: не только вызвали милицию, но еще,
оказывается, запомнили, на каком автомобиле приехали долговязый мужчина и
его эффектная спутница — приметили их еще, когда Фандорин собирался встать
перед клубом, а потом отчего-то передумал и отъехал подальше. Машина ГНР,
группы немедленного реагирования, была неподалеку. Буквально через минуту
после того, как Николас сел за руль, и через пятнадцать секунд после того,
как он с третьей попытки завелся, «жигуленку» перегородил дорогу милицейский
«уаз».
— Ты пистолет выкинула? — нервно спросил Фандорин, вылезая из машины и
суя руку в карман за документами.
Ах, как неудачно! Объясняйся теперь, что да почему. А бандиты тем
временем очухаются и примут меры. Выйдешь из отделения — тут тебя и
встретят.
— Вынул руку, завалю! — бешено заорали на магистра из темноты.
Лязгнул затвор автомата, и Николас испуганно вскинул руки кверху. Ну
конечно, их принимают за мафиози, пытающихся скрыться после «разборки».
Изрешетят, и будут правы.
— Руки, …, на капот!
Оперся ладонями о холодный металл. Валя встала рядом.
— У тебя документ какой-нибудь есть? — шепнул Фандорин.
Валя не ответила. Щурясь на свет фар, оглянулась через плечо.
Действительно, что толку от документа, если бы он и имелся? Там будет
написано «Валентин Сергеевич Тлен». И начнется цирк шапито.
— Пардон, шеф, я катапультируюсь, — шепнул человек будущего.
Легко, прямо с места, Валя вскочила на капот, спрыгнула по ту сторону
«жигулей» и метнулась из луча в темноту.
— Стой, застрелю! Саня, за ней! — заорали милиционеры, но дробный стук
каблучков доносился уже из подворотни, так что стрелять было некуда.
Один (очевидно, тот самый Саня) кинулся было вдогонку, но передумал:
— Ну ее. Нашли пацана по дворам бегать.
Другой, матерясь, наскоро обшарил Фандорина, безо всяких на то
оснований двинул дубинкой по бедру. Николас только ойкнул, протеста заявлять
не стал. Полиция любой страны мира при подобных обстоятельствах вела бы себя
точно так же.
— … нам этот … расскажет, как эту спортсменку зовут, — сказал
третий, светя фонариком в Никины права. — Правда, гражданин Фандорин?
И дубинка еще раз стукнула его по бедру — не слишком сильно, как бы
предупреждающе.
— Девушку я подобрал на улице, она голосовала.
— Правда, гражданин Фандорин?
И дубинка еще раз стукнула его по бедру — не слишком сильно, как бы
предупреждающе.
— Девушку я подобрал на улице, она голосовала. Знаю только, что зовут
Марго, — на ходу сочинил Николас, зная, что ложь звучит вполне правдоподобно
— по ночному времени таких «голосовальщиц» в Москве сколько угодно. — Да не
в ней дело. Возле клуба на нас напали трое, из джипа. Это бандиты, идемте
скорей. Да уберите вы свою палку! Я президент фирмы «Страна советов», вот
карточка!
Бог знает, что больше подействовало на защитников правопорядка —
звучное слово «президент» или солидное название фирмы, но руки позволили
опустить и отвезли ко входу в «Холестерин».
Но джипа след простыл, лишь на тротуар ре осталось несколько капель
крови — у очкастого из носу натекло. Наблюдательность вышибал оказалась
избирательной. Фандоринскую «четверку» они запомнили, а вот номер роскошного
джипа и даже его цвет у них в памяти не отложились. Хуже того, оба в один
голос утверждали, что Фандорин и его «полоумная девка» сами накинулись на
приличных молодых людей и избили их чуть не до полусмерти.
— Поедем в отделение, разбираться, — решил старший группы, а Николасу
сказал. — Если от потерпевших не будет заявления, утром выпущу. Само собой,
штраф заплатишь.
Покраснев, Фандорин шепнул:
— А давайте я вам прямо сейчас штраф заплачу. В двойном, даже тройном
размере. Зачем вам меня держать? Личность мою вы уже установили, а?
Никогда в жизни Николас А. Фандорин не позволил бы себе подкупать
офицера милиции, да еще находящегося при исполнении обязанностей! Да он даже
от гаишника за какое-нибудь нарушение рядности ни разу не откупался — каждый
раз, как последний идиот, вместо того чтоб сунуть полсотни, тратил по два
часа на оформление штрафа через сберкассу и еще гордился этим.
Но тут дело шло о жизни и смерти. Пока будешь сидеть в милиции,
«приличные молодые люди» успеют подготовиться к новой встрече.
Лейтенант подумал над Никиным предложением. Поманил одного из вышибал.
— … с ним, с цветом и номером. Марка-то какая?
— У джипуськи? «Брабус». Милиционер взял Фандорина за локоть, повел к
«уазу». Миролюбиво объяснил:
— Не, не получится. Лохи на «брабусе» не ездят. На кой мне лишние
заморочки? Посиди до утра, не рассыпешься.
В машину Нику усадили без наручников и не в «кошелек», как
какого-нибудь пьянчугу, а на заднее сиденье.
Думай, думай, лихорадочно повторял Николас. Что-то надо делать, но что?
Позвонить капитану Волкову, вот что!
Лучше пусть сомнительный, но все-таки знакомый и вменяемый милиционер,
чем эти ночные охотники с автоматами и дубинками.
Он выудил карточку оперуполномоченного, стал набирать номер.