Выход такой: бросьтесь на того из
бандитов, который отвратительней, впейтесь ему зубами в глотку и пусть вас
убьют. Но ни в коем случае не выбирайте между своими детьми.
Аноним впервые утратил самоуверенность, растерянно моргнул — очевидно,
не ожидал такого ответа.
— Ничего себе! — загорячился он. — Разве смерть — выход?
— Я же вам сказал: выход — это выбор оптимального, то есть в данном
случае наименее вредоносного решения. Даже если существует загробная жизнь и
муки ада, худшей пытки, чем предложенная вами ситуация, там быть не может.
Так что вы в любом случае окажетесь в выигрыше.
Неизвестный вынул руку из кармана (слава богу, пустую, без бритвы) и
посмотрел на Нику по-другому, без издевки и блеска в глазах.
— Существует, — сказал он.
— Что «существует»?
— Загробная жизнь. Но сейчас это к делу не относится. А что вы скажете,
если я вам задам такой ребус…
Ободренный тем, что в руке посетителя не оказалось колющего или
режущего предмета, Фандорин решил, что пора проявить твердость:
— Может быть, достаточно ребусов и абстрактных задачек? Мы ведь
занимаемся вашей проблемой.
Собеседник строго произнес:
— Это вам так кажется, — и бросил на Николаса взгляд, от которого
хозяину кабинета стало окончательно не по себе. Как бы, узнать, на месте ли
Валя? Фандорин покосился на дверь. Если Кузнецов сейчас впадет в буйство, в
одиночку с ним, возможно, не справиться — известно, что у сумасшедших во
время припадка сила удесятеряется.
— Так я, с вашего позволения, изложу вам свой рассказец? — вполне
миролюбиво спросил аноним. — Уверяю вас, в нем нет ничего абстрактного или
фантастического.
— Хорошо-хорошо, — поспешно согласился Ника.
— Итак. Жил-был на свете один человек. Прожил с женой двадцать восемь,
ну пускай для ровного счета тридцать лет. Детей у них не было. Это важно,
потому что, когда есть дети, любовь имеет обыкновение рассеиваться, а тут,
знаете, все чувства в одну точку. Короче говоря, очень этот человек любил…
то есть, собственно, и сейчас еще любит свою жену. Можно сказать, она у него
— единственный свет в окошке.
Николас слушал, сдвинув брови — уже заранее знал, что рассказ будет
неприятным, вроде того, про заложников.
Так и вышло.
— И вдруг у жены обнаруживается болезнь. Тяжелая, а может, и
неизлечимая, — припечатал, Кузнецов и сделал паузу, чтобы слушатель как
следует осознал, вник.
И Фандорин сразу же вник, выражение лица у него сделалось
страдальческим. Была у Николаса такая особенность — можно даже сказать,
профессиональная черта: когда кто-нибудь рассказывал про свои проблемы,
глава «Страны советов» не просто ставил себя на место рассказчика, а на
время как бы даже превращался в этого человека.
И сейчас перед глазами,
конечно же, сразу возникла картина. Возвращается Алтын от врача, смотрит в
сторону, неестественно спокойным голосом говорит: «Ты только не волнуйся,
это еще не наверняка, он говорит, просто нужно подстраховаться…» Бр-р-р.
Он передернулся, а мучитель разворачивал свой «ребус» дальше:
— Муж, само собой, запаниковал. Бросился туда, сюда. Караул, кричит,
люди добрые, спасите, помогите! И люди добрые тут же сыскались,
спасальщики-помогальщики. Они на крики «караул» сразу слетаются и нюхают,
пахнет деньгами или нет. Если унюхают — сулят чудеса и даже стопроцентно
гарантируют. Это раньше, во времена проклятого тоталитаризма, чудес не
бывало: если можно вылечить — лечат, если нельзя, говорят: медицина, мол,
бессильна. А нынче ведь невозможного не стало, верно? Результат
гарантирован, — подмигнул Кузнецов, очевидно, цитируя рекламу «Страны
советов». — Были бы деньги. Только вскоре у мужа деньги кончились, и чудеса
не замедлили иссякнуть. Вот вам и ребус: время упущено, жена умирает,
поделать ничего нельзя. Хотя нет, — плотоядно улыбнулся садист. — Я вам еще
краше картинку нарисую. Когда поделать ничего нельзя — это что ж, на нет и
суда нет. А тут, представьте себе, спасение есть. Правда, далеко, в
Швейцарии. Есть там некая волшебная клиника, в которой одной только и делают
спасительную операцию. Но вот ведь закавыка: стоит курс лечения денег,
которых этому человеку ни в жизнь не раздобыть. Тут не важно, какая именно
сумма — важно, что она совершенно за пределами реального. Назовем ее
условно: миллион. Ну-ка, специалист но безвыходным положениям, что вы тому
человеку присоветуете?
Улыбка исчезла бесследно, в голосе грохотнул раскат грома, глаза
метнули в мастера добрых советов молнию.
Ника, пока длилась печальная повесть, весь исстрадался — болезненно
морщился, вздыхал, рисовал на листке ножи и стрелы. Дело у господина
Кузнецова и в самом деле выходило сложным, муторным и, увы, опять безо
всяких видов на заработок.
Дослушав, Фандорин открыл записную книжку.
— Миллион — это слишком много, таких расценок за курс лечения не
бывает, — хмуро сказал он. — Мне все-таки необходимо знать точную сумму. Это
первое. Второе. Мне понадобится полный комплект медицинской документации:
справки, анализы, выписка из истории болезни, заключение специалистов.
Главное — не отчаивайтесь. Свет не без добрых людей. Есть международные
фонды, есть благотворительные организации. Я не знаю подробно, потому что
сам в такой ситуации не был. — Мысленно прибавил: тьфу-тьфу-тьфу, скрестил
пальцы и еще бесшумно постучал по ножке стола. — Но обещаю вам: уже завтра
соберу всю нужную информацию.