— Это и есть самый
хороший тон для молоденькой девушки в присутствии взрослых. Спросят
что-нибудь — ответишь, ты же не дурочка. А так смотри на всех с улыбкой, и
больше ничего. Улыбка у тебя, как у мадонны.
В знаменательный день, когда в доме уже ждали гостей, Фандорин отвел
нарядную Миру в сторону и ободряюще сжал ее затянутый в длинную перчатку
локоток:
— Ты знаменитость. На тебя будут смотреть, в том числе ревнивыми
глазами. Выискивать промахи, особенно женщины. Это не должно тебя пугать.
Так уж устроен свет — не важно, в девятнадцатом веке или в двадцать первом.
Будь со всеми доброжелательна и вежлива, но если почувствуешь насмешку или
вызов, не теряйся. Я постараюсь держаться неподалеку и приду тебе на помощь.
— Ничего, Николай Александрович, — улыбнулась девочка белыми от страха
губами. — Мне бы только папу не подвести. А если кто на меня наедет, дам
сдачи. Роберт Ашотович всегда говорил: «Кто добрый, с тем надо по-доброму, а
если кто обидел — давайте сдачи». Еще песню нам пел, свою любимую.
И Миранда пропела хрустальным голосКОМ:
— «При каждой неудаче давать умейте сдачи, иначе вам удачи не видать».
А во двор уже въезжал автомобиль первого из гостей.
— Ну, в бой, — подмигнул Николас. — Ой, мамочки…
Мира деревянной походкой двинулась в сторону передней, откуда уже
доносился звучный, известный всей стране бас режиссера Оскарова:
— Миратушка! Ингушетия! У, затворники, старосветские помещики! Визит
Магомета к горе! А где именинница?
Николас выглянул из коридора, увидел, как киноклассик, склонив львиную
голову, целует ручку мертвенно бледной Миранде. Рядом стояла
умопомрачительная мадам Оскарова, с великодушной улыбкой взирала на
дилетантку и — с точно таким же выражением лица — на празднично расчесанного
Агбара, который возбужденно подпрыгивал и повизгивал у ног хозяйки.
— Ты что это фрак нацепил, низкопоклонник? — Куценко шутливо снял с
плеча режиссера несуществующую пылинку. — Хватило бы и смокинга. Девочке
всего восемнадцать.
— Да я не из-за вас. Был на открытии фестиваля «Русский меценат». Бабки
на картину нужны, я тебе говорил.
— Ну и как? Достал? Режиссер махнул рукой.
— Сказал бы я тебе русским языком, если б не присутствие этого
волшебного дитяти.
«Меценат, лови откат» — вот какой у них фестиваль.
Тут каннско-венецианский лауреат все-таки не сдержался и выразился
самым энергичным, идиоматическим манером, отчего Мира вздрогнула и испуганно
оглянулась на Николаса. Тот пожал плечами: ничего не поделаешь, видно, так в
этой среде заведено.
Куценко засмеялся, жестом пригласил проходить в салон, где стояли столы
с винами и закусками, но другой рукой приобнял госпожу Оскарову.
— Маруся, ты через пять недель ко мне, на техосмотр. Помнишь?
— Уж про что про что, а про это я помню всегда.
Красавица нежно поцеловала хозяина в щеку, а по лестнице уже
поднимались новые гости — и тоже такие, которых знала вся страна. Это был
истинный парад планет!
Сначала обомлевшей Мире вручил букет Максим Кафкин, ведущий телешоу
«Как украсть миллион». Не успела она прийти в себя, а ей уже тряс руку
колумнист Михаил Соколов, реставратор некогда славной и теперь снова
входящей в моду профессии сатириков-государственников. Потом бедняжку
целовала светско-парламентская львица Ирина Оригами. А следом, шурша шелками
и туманами, уже наплывала блистательная Изабелла Марченко (народная кличка
«Средство Макропулоса») — на великую актрису Николас воззрился с особенным
интересом, вспомнив, что она судится с газетой «Эросс» за диффамацию:
редакция поздравила легенду кинематографа с совершеннолетием правнука.
Миранда держалась молодцом: подарки принимала грациозно, разворачивала,
мило ойкала и даже розовела. На вопросы отвечала тихо, но без робости,
иногда же ограничивалась одной улыбкой, что было уже высшим пилотажем.
Успокоившись за воспитанницу, Фандорин переместился в салон, где
джазовый секстет исполнял вариации на темы классических шлягеров из
Доницетти и Беллини. Теперь можно было подумать и о себе.
Странное у него было предчувствие: сегодня, наконец, что-то произойдет.
Не может же затишье продолжаться вечно? Сколько можно выгибать шею и
всматриваться в небо: когда же выползет грозовая туча? Воздух насыщен
электричеством, где-то за горизонтом перекатываются булыжники грома, а бури
нет и нет. Уж скорей бы.
За все эти дни ни одного звонка от Жанны. Выданный ею телефон молчал,
но Ника не забывал о нем ни на секунду, был готов к тому, что проклятая
машинка в любое мгновение запищит — так истинный самурай живет в
непрестанной готовности к внезапной смерти.
В салоне, среди выпивающих, хохочущих, целующихся звезд магистру
сделалось совсем тоскливо — будто он по случайности угодил на глянцевый
разворот журнала «Семь дней».
Он выскользнул в прихожую, чтобы через боковой коридор ретироваться в
свои «парта-менты» — и как раз налетел на чету Куценко. Они стояли спиной к
двери и приближения гувернера не слышали, потому что, производя свой маневр,
Николас старался ступать как можно тише. В результате чего и сделался
невольным свидетелем маленькой супружеской сцены.
Инга Сергеевна говорила с ласковой укоризной:
— Дурачок ты, ей-богу. Нашел к кому ревновать. Сколько лет прошло! Ты
бы еще татаро-монгольское иго вспомнил.