Прикажу — ночью к Мирату в спальню залезешь и зубами
ему глотку перегрызешь. Прикажу — станешь Ингину болонку трахать. Понял?
Переход к прямой агрессии и грубости был таким внезапным, что Ника
отшатнулся.
— Послушайте, как вас…
— Ну, допустим, Жанна, — ответила она и снова чему-то рассмеялась.
— Послушайте, Жанна, я вам не зомби и не стану делать ничего, что
противоречит моим принципам. Лучше сразу выкиньте меня из машины.
— Не хотите моську трахать, — резюмировала она. — И горло незнакомому
дяде тоже грызть не желаете. Такие у вас принципы. Отлично вас понимаю.
Конечно, лучше быть выкинутым из машины. Но это не самое ужасное, что может
произойти с человеком. Особенно, если он такой примерный семьянин… — И тем
же ровным тоном приказала. — Макс, подержи-ка господина Фандорина, а то не
дай бог начнет за руль хвататься.
Мужчина, сидевший сзади (тот самый, в чьем взгляде Николасу привиделось
сочувствие), легко и уверенно взял магистра в стальной зажим.
— Я вас убивать не стану, — продолжила Жанна. — Живите себе на
здоровье. Но долг отдавать все равно придется. Согласна взять в уплату
любого из ваших очаровательных двойняшек. Вы кого больше любите — Эрастика
или Ангелиночку? Я не зверь, мне кого-нибудь одного хватит. Можете сами
выбрать.
Николас забился, захрипел, мечтая только об одном — поскорее
проснуться. Только теперь ему стало ясно, что все безумные события последних
дней — кошмарный сон, и виноват во всем сумасшедший посетитель, назвавшийся
судьей. Это он завел речь про заложников и про чудовищный выбор между
собственными детьми. И вот нате вам, приснилось.
Но это, конечно, был самообман, защитная реакция ошалевшей психики. В
следующую секунду Ника о пробуждении уже не думал — с ним случилось нечто
странное, совершенно необъяснимое.
Он вдруг увидел происходящее извне, со стороны. Шоссе; мчащуюся по нему
машину; в машине человек, которого держат за горло. Наблюдать за этой сценой
было мучительно. Но потом он увидел ту же машину сверху — сначала в
натуральную величину, потом, по мере того как точка обзора перемещалась все
выше и выше, автомобиль превратился в жука, в букашку, в крошечную точку.
Мир не был единым — их оказалось два: большой и маленький. В маленьком
происходило несчастье, большой же сохранял величавость и равновесие. И
мелькнула непонятная мысль: я могу все перевернуть. В моих силах
восстановить в маленьком мире гармонию, но тогда большого мира больше не
будет. Почему то это дикое допущение — что большого мира не будет —
показалось Фандорину Совершенно невыносимым.
— Нет, — просипел Николас.
— Нет? — удивилась Жанна, но тут же сама себе объяснила. — А, это у вас
с воображением проблемы. О! Как кстати.
О! Как кстати. Сейчас продемонстрирую.
Не поняв, что она имеет в виду, Николас проследил за ее взглядом.
За все время кошмарной поездки машина к первый раз остановилась — как
раз подъехали к железнодорожному переезду. Мимо с грохотом несся поезд. У
шлагбаума других автомобилей не было, только стоял белобрысый деревенский
мальчишка, держа за руль слишком большой для него велосипед. Он с
любопытством глазел на роскошное авто, вглядывался в темные стекла, от
нечего делать состроил рожицу собственному отражению и засмеялся. В ухо
Николасу хмыкнул железнорукий Макс — сорванец его развеселил.
Потом раздался звонок, шлагбаум поднялся, и мальчишка, вихляя тощим
задом, покатил вперед. На спине у него подпрыгивал ранец с цветными
наклейками.
— Смотрим внимательно, — сказала Жанна, трогаясь с места.
Все дальнейшее происходило на протяжении одной бесконечной, зависшей во
времени секунды.
Увидев, как бампер разгоняющегося джипа нацеливается прямо в заднее
колесо велосипеда, Николас закричал и рванулся. Макс тоже охнул, зажим не
расцепил, но — видимо, непроизвольно — чуть-чуть ослабил. Этого люфта в
два-три сантиметра хватило для того, чтобы Фандорин в отчаянном рывке достал
до руля.
Нос машины вильнул влево, едва чиркнув по велосипедной шине. И тем не
менее, маленький седок полетел в кювет.
Тут охранник вовсе выпустил Николаса, оба обернулись и увидели, как
мальчишка сидит на земле рядом с упавшим велосипедом, машет вслед джипу
кулаком и гневно разевает рот. Слава Богу, жив!
Утконос, тоже оглянувшийся назад, невозмутимо принял прежнюю позу. Макс
же коротко дернул подбородком, и ресницы его слегка дрогнули, а когда он
снова взял шею пленника в захват, то гораздо свободнее, чем прежде.
— То же самое я сделаю с вашим славным толстячком Эрастом, — пояснила
Жанна. — Только отвести руль будет некому. Доходчиво показала? Нет? Тогда
исполняю на бис. В этой глуши можно хоть все население передавить — никто не
почешется.
Впереди, держась поближе к обочине, ехала целая стайка маленьких
велосипедистов. Должно быть, где-то неподалеку находилась школа.
— Держи его крепче, — велела Жанна, разгоняясь.
Макс сглотнул, но приказ выполнил.
И снова Николасу было то же самое видение, только в обратной
последовательности.
Сначала он увидел сверху грязный бинт шоссе, по которому шустро ползла
жирная, блестящая муха. Зум дал увеличение, и муха превратилась в
автомобиль. Стала видна внутренность автомобиля: четверо людей, искаженное
лицо самого Ники. А потом мир сжался до размеров Никиного тела, и сделалось
ясно, что маленький мир с немногочисленным его населением — Алтын, Геля,
Эраст — куда важней мира большого.