— Не… не могу…
— Замок к чему? — безжалостно повторил Неясыть, придвигая к себе поближе «походный набор некроманта», инструментарий для ритуального мучительства, так ни разу и не пускавшийся им в ход со времён Академии.
Салладорец изогнулся дугой. Изо рта вырывался только нечленораздельный хрип.
— Угробишь его, чародей, — хладнокровно заметил наблюдавший за всем этим главарь скамаров. — Позволь моим парням пятки ему подогреть Враз забудет, как фиглярничать.
Фесс покачал головой.
— Тут огнём ничего не сделаешь.
«Неужто даже такой явно не рядовой маг заговорён на смерть, если только откроет какой?то секрет? Попробуем что?нибудь другое, попроще.
Повторить роковой вопрос мы всегда успеем».
— Есть ли ещё такие обелиски? И если есть, сколько их всего?
— Пять… — простонал несчастный. «Пять. Что ж, неудивительно. Чем больше замков, тем лучше».
— Кто ты такой?
— Маг…
— Это я знаю. Имя как?
— Нету… нет имени.
— Это что ещё за шутки? — нахмурился Неясыть.
— Не шутки., имя отменяется, когда становишься одним из избранных…
— Избранных кем?
— Силой…
— Какой? — Фесс изо всех сил старался сохранять терпение.
Молчание.
— Какой силой?! — повысил голос некромант.
Пленник вновь задёргался в путах, но ничего не ответил.
Неясыть демонстративно пожал плечами. Потянулся за отточенным лучше любой бритвы коротким и широким скиннером с круто изогнутым крюком лезвия.
В горле салладорца забулькало, он словно старался протолкнуть слова через стиснутое незримой хваткой горло.
— Осторожнее, чародей! — крикнул вожак скамаров, однако он опоздал.
Тело пленника внезапно словно хлестнуло громадной шипастой плетью, вырывая клочья кожи и мяса. Горло лопнуло, прямо в лицо Фессу брызнула струя горячей крови, тот насилу успел отшатнуться.
Мёртвое тело обмякло.
— Ну вот, — укоризненно заметил разбойник. — Не умеешь допрос снимать, господин маг, не в обиду тебе будь сказано. Яснее ясного, что порча на нём. Вот и помер. Нельзя было ему такие вопросы напрямик задавать. Околичностями нужно да намёками… э, да что тут говорить. Всё, нет его. Обыскивать будешь? Или… ещё чего с ним сделать захочешь?
— Захочу, — ответил некромант Неясыть таким голосом, что разбойники попятились.
Спустя несколько мгновений рядом с некромантом остался только главарь скамаров — этому, как видно, просто удрать не позволяла гордость.
— И ты тоже иди, — тяжело взглянул на него Фесс. — Не всё из нашего ремесла можно на людях делать.
— Понимаю, — шёпотом ответил разбойник, стараясь не выказать испуга. — Только смотри, сударь чародей, поспешай. Я тут долго задерживаться не намерен. Да и полонянок твоих вывезти надо. Не теряй времени! Помни, ты ещё нам кое?что должен!
— Некроманты от Слова не отказываются, — высокомерно бросил Неясыть. — Не бойся, любезный. А сейчас…
— Удачи, — разбойник повернулся к Фессу спиной. Видно было, что он испытывает величайшее облегчение, унося отсюда ноги.
Фесс остался один. Чёрный обелиск и мёртвое тело у его подножия, одно из многих, вырванных сегодня из ряда живых скамарскими стрелами.
— Никуда ты от меня не уйдёшь, — сказал Фесс, обращаясь к безгласному трупу. — Те, кто налагал на тебя этот запрет, думал о простых палачах. И простых допрашивающих. Меня они в расчёт не принимали. Оно и понятно — кто ж мог знать, что я тут появлюсь! А я вот взял и появился. Обидно, правда? Ну ладно, будем работать. Мне назад уже не повернуть, а тебе всё равно.
Некроманту сейчас предстояло не просто создать безмозглого и безъязыкого зомби — требовалось, чтобы тот смог отвечать на вопросы, те самые, что погубили самого салладорца до того, как он начал говорить.
Но легко сказать — создай зомби, да ещё и посреди раскалённой нагой пустыни, где не найти нужных ингредиентов для цепи заклятий и где нету времени создавать сложные магические композиции, рассчитывая
на помощь целестиальных сил. Оставалось только пустить в ход бережно хранимые запасы реагентов, полученных ещё от самого Даэнура и чудом сохранённых во всех тревогах и передрягах.
Сухие порошки в стеклянных пузырьках с плотно притёртыми пробками, вытяжки из трав, кореньев, костей и потрохов некоторых редких тварей, мелко перемолотые минералы, прошедшие не одно алхимическое горнило; в плоской коробке, в отдельных гнёздах — то, что нельзя измельчить, раскрошить или перетереть, что нужно целым. Глаз птицы из?за Восточной Стены, в котором до сих пор не угасла жизнь; трёхпалая лапка летучей мыши, по?прежнему поскрипывающая коготками по плотной синей коже; и прочие, столь же милые мелкие штучки, способные отправить в дружный обморок не менее двух дюжин молоденьких фрейлин разом.
Некромант торопливо начертил эллипс, так, чтобы один фокус пришёлся бы аккурат между закатившихся глаз мертвеца, а второй — между колен. Пересёк фигуру двумя дугами, на уровне паха и горла. В пересечения положил горстки мелко изрезанных кореньев. На лоб мертвеца лёг неумирающий птичий глаз, между колен — скребущая лапка. Конечно, это не то что вместе с учителем Даэнуром в Ордосе, когда им наконец?то выдали разрешение на зомбификацию, но ничего — пусть ответит на вопросы, а потом может распадаться хоть в тот же миг.