— Тогда зачем эти разговоры, отец Иероним? Валяйте, штурмуйте! Посмотрим, что у вас из этого получится, — как можно более равнодушно отозвался Фесс, внезапно воспылав горячим интересом к собственным ногтям на левой руке.
— Потому что мы не хотим, чтобы наши храбрые воины погибали сверх того, что необходимо и неизбежно, — поднял палец Иероним. — Подумай, некромант, сколько горя ты причинишь, убивая чьих?то мужей, сыновей, братьев… они же просто солдаты. Ты ненавидишь нас — но таких?то, как они, ты присягал защищать, когда покидал Ордос!
— Значит, не сговоримся, — пожал плечами Фесс.
— Неужели? — притворно удивился инквизитор. — А мне показалось, будто ты умеешь считаться с реальностью.
— Если бы я умел считаться с реальностью, ни меня, ни вас тут бы не было, — возразил некромант. — Так что предположим, что ты уже всё сказал. Больше у тебя ничего нет?
— Ну, я бы всё же не прерывал нашу беседу столь резко, — сладко улыбнулся инквизитор. — Посуди сам, некромант Неясыть, — ты в полном окружении, ты не можешь пользоваться магией. Ты один против тысяч, Неясыть, и тут уже ничего не поделаешь.
— Мне уже приходилось сражаться одному против тысяч, — пожал плечами некромант. — И ты знаешь, почтенный отец Иерондем, чем всё это кончилось. Я — тут и не вижу, почему бы мне не вырваться из кольца и на этот раз. Так какие аргументы можешь ты привести кроме затёртого «Вы окружены, и сопротивление бесполезно»? Зачем мне сдаваться? Во имя чего? Что ждёт меня в случае сдачи, и не лучше ли мне просто умереть честной смертью в честном бою — от доброго солдатского железа, не от клещей палача? Что скажешь ты мне на это, почтенный Иероним, медоустый оратор, другого ведь не послали бы уговорить страшного некромансера прекратить борьбу и сложить оружие. А? Что скажешь?
— Скажу, что если ты согласишься на почётное прекращение бессмысленного кровопролития, тебя ждёт домашний арест в Святом граде, то есть в Аркине. Мы, скромные чада Святой Матери нашей, должны разобраться в тех грозных событиях, провозвестником которых ты являешься. Поэтому ты нужен нам живым и только живым. И крайне желательно — не озлобленным, готовым к союзу.
Ведь если твой долг — защищать Эвиал, неужели ты дашь крыльям Тьмы сомкнуться над его просторами? Святая Инквизиция по?прежнему верит, что наша… наши… недоразумения есть не более чем недоразумения, которые легко разрешить переговорами. Если, конечно, обе стороны искренне желают договориться.
— И что же станут делать со мной… когда я окажусь под домашним арестом? И не станет ли моим домом самая глубокая и тёмная камера церковных тюрем? Они ведь тоже славятся на весь Эвиал, равно как и святость аркинских клириков…
— Вот именно — равно как и святость, — нимало не смутился Иероним. — Святость аркинских архипрелатов — лучший залог их правдивости. Никому не интересно вступать с тобой в поединок, некромант Неясыть. Ты пошёл по кривой дорожке, по заведомо ложному пути, хотя мог бы принести немало пользы. Святой Престол совсем недавно выпустил энциклику. В ней говорится: «Оказывать магам?некромантам всяческое содействие, поелику деяния их на защиту добрых чад Святой Матери нашей от порождений Тьмы направлены, а грехи, оными некромантами при этом творимые, мы, архипрелат Аркинский, милостью Спасителя нашего наместник Его на земле, берём на себя и замаливать усердно станем». Понял теперь? Так что давай даже не будем называть это «сдачей». Скажем так — переход к добровольному сотрудничеству. Добровольному, понимаешь? В этом?то всё и дело. Труп твой, некромант, нам поможет мало. Да и остальным тоже.Что же до камеры… ни в какую камеру тебя никто бросать не собирается. Мы же с тобой сотрудничать хотим Жить будешь в святой обители. Там внутри парк, мало что не лес, ручей, благолепие… о душе своей задумаешься.
— Эк у тебя гладко всё получается, почтенный Иероним, — с усмешкой покачал головой некромант. — А что ж такой ратью?силой на меня наступали, копьями тыкали, стрелы метали? Могли ведь и убить ненароком! С кем же тогда в один строй?то становились бы, а?
— А без нашей рати?силы ты бы с нами и говорить?то не стал бы, — парировал инквизитор. — Тебя, увы, сперва требовалось в чувство привести. И немало добрых чад Святой Матери нашей за это собственными жизнями заплатили! Имей уважение к павшим, некромант!
— Не о том мы говорим, — процедил сквозь зубы Фесс. — Короче, закончил ты с твоими предложениями, отец Иероним?
— Нет, почтенный некромант Неясыть, — спокойно покачал головой инквизитор. — Что ты скажешь ещё об одном: ты переходишь на нашу сторону, соглашаешься жить в Аркине… разумеется, под неким надзором… хотя если ты дашь слово не бежать и не составлять комплотов… домашний арест может быть заменён на просто поднадзорное проживание… так вот, ты соглашаешься на всё это… и мы отдаём тебе твоих друзей. Твою женщину и этих нечестивцев, отступников орка с гномом. А? Что ты на это скажешь? Они смогут быть с тобой…
Этого удара Фесс, надо признать, не ожидал. Пришлось очень крепко стиснуть зубы и сжать в кулак волю, пришлось несколько раз сказать себе: это всё ложь. Инквизиторы не поколеблются ни на мгновение, соврут родной матери, если только этого потребует их «светлое дело». Иероним лжёт, лжёт нагло и беспардонно. Нет у них ни Прадда, ни Сугутора, ни Рыси,