Пальцы раздвинулись, словно левая рука Императора держала большое,яблоко. С их концов заструилось голубоватое холодное сияние. Вампиресса взвизгнула — высоко, нестерпимо, режуще слух — и рванулась навстречу, размахивая клинками. Её магия уже не могла остановить творимое волшебство — но Император почувствовал, что сама перчатка, точнее, обитающая в ней Сила, черпает всё больше и всё глубже. Она разнимала сейчас земные пласты, тянулась, словно дерево корнями, руша основание храма. Камни под напором неведомой мощи вылетали из стен, с грохотом валясь на пол — или беззвучно обрушиваясь в провал. Голубое сияние ринулось навстречу вампирше, легко разгадало её попытку уклониться — и миг спустя вокруг чудовища возник призрачный пульсирующий кокон.
Точь?в?точь такой же, как и вокруг пленённой Тайде.
Ожившая, воплощённая ярость швырнула вампи?рессу о противополжную стену, словно мальчишка гнилую тыкву. И точно так же, как гнилая тыква, тело упырицы разлетелось кровавой кашей. Вампира так не убьёшь, во всяком случае, в Мельине — там требовалось или серебро, или зачарованное деревянное оружие. Вампирша оживёт… если, конечно, не сжечь останки, а потом не пережечь — в алхимическом тигле — даже саму золу.
Но сейчас — сейчас Император, превозмогая боль во вновь бессильно повисшей левой руке, с трудом поднялся на ноги Подобрал валявшийся у стены меч. Мешкать он не мог — под ногами, на нижних… ярусах? или в безднах? — что?то грохотало, перекатывалось, трещало, словно там рушилось всё, что только может обрушиться.
Император встал на самом краю бреши. «Ну, где же ты, о враг мой? Выйди, покажись и прими бой! Впрочем, ты, наверное, понятия не имеешь о чести и гордости. Ты — всего лишь злобный дух, порождение иномировой бездны, ты явился в мой мир со злом, ты заставил меня последовать за тобой — ну что же, я здесь. Чего тебе надо ещё?»
Молчание. Рухнуло ещё несколько камней из стен, зазмеились трещины по потолку.
Чего тебе надо ещё?»
Молчание. Рухнуло ещё несколько камней из стен, зазмеились трещины по потолку. Отсюда надо было уходить, и немедленно; Император закрыл глаза и постарался увидеть Тайде. Там, внизу, в чёрной бездне, куда несчастную Дану уволок злобный призрак
Ничего. Пустота. Тайде исчезла, словно тот провал и впрямь не имел дна. Но в то же время Император не чувствовал и тени её смерти. Дану не погибла. Просто хозяева этого места, наверное, решили, что дело сделано. Сила, страшная Сила была высвобождена. Император чувствовал — его перчатка заронила в землю под храмом гибельное семя, но не мог сейчас даже ужаснуться или прийти в негодование. Слишком многое было отдано схватке. Его враги знали, кого выпустить против него. Вампирша была достойным противником. Не ненавидь Император всю проклятую расу неживых кровососов, он, наверное, воздал бы своему противнику последние рыцарские почести.
Хватит об этом. Вытащить Тайде! Вытащить во что бы то ни стало! Остальное всё — потом.
Императору пришлось обойти все двери, прежде чем он отыскал нужную. Не приходилось сомневаться — снизу по крутой винтовой лестнице, ничем не отличавшейся от той, по которой он поднимался сюда, шло точно то же ощущение всеобщего распада и уничтожения, что и от круглой бреши в середине зала.
Император двинулся вниз. Ступени шевелились, дёргались у него под ногами, стены норовили столкнуть или придавить, дважды ему приходилось уворачиваться от катившихся сверху каменных глыб — начинала разрушаться уже глубокая, опорная кладка стен. Новорождённое чудище ворочалось в глубинах, расталкивая призрачными боками основания крепчайших скал, и Император понимал — очень возможно, в этом мире его имя скоро будет проклято сугубо и трегубо. Хотя также очень может быть, что тут скоро не останется никого, чтобы произнести проклятье.
— Тогда я произнесу его сам, — холодно сказал Император, обращаясь неведомо к кому. Однако он чувствовал, что за каждым его шагом, за каждым его словом настороженно следят нечеловеческие глаза и уши.
Спираль. Витки, витки, витки. Ржавые кандалы. В некоторых еще остались какие?то осколки костей. Вниз, вниз, к пределу возведённого человеческими руками!
Император понимал, что случилось непоправимое. Он выиграл битву, но проиграл войну. Те, кто завлёк его в этот замок, добились?таки, что перчатка показала всё, на что она способна. И, защищая хозяина, бездушная магическая тварь породила другую. Столь же бездушную, но куда более могущественную. И Император не знал, как с ней бороться.
Никто не преградил ему дороги. Пираты, надо полагать, сыграв свою роль, сейчас спешили унести ноги подальше от места битвы. Бедные, жалкие, безмозглые пешки. Их использовали, а теперь просто сметают с доски, за которую садятся совсем иные игроки. И и фа пойдёт по совершенно другим правилам.
Впрочем, он, Император, должен исполнить свой долг до конца. Он должен спасти Тайде. Что будет потом с этим миром…
… не может быть не его делом, вдруг подумал он. У него накопилось и без того слишком много долгов, но ничего тут уже не поделаешь. Он обязан вернуться в Мельин. Там его подданные, которые присягнули ему, которые умирали ради него. Он должен вернуться, и если кто?то посягает на покой Империи, вырвать смуту с корнем, даже если при этом прольются реки крови.