— Дождались, — мёртвым голосом проговорила черноглазая эльфийка.
К ним уже опрометью бежали её остальные товарки.
— Смотри! Смотри, некромант! — Эльфийка повисла у него на шее, впиваясь в кожу острыми ноготками.
Фесс вздрогнул, стряхивая наваждение.
Пески вокруг некрополя ожили. Над нестерпимо режуще?белыми барханами поднялись сотни и сотни человеческих силуэтов.
Над нестерпимо режуще?белыми барханами поднялись сотни и сотни человеческих силуэтов. В светлых плащах, отмеченных алым знаком.
Инквизиция захлопывала западню.
Кулаки некроманта сжались сами собой. Проворонил. Проморгал. Прохлопал. Глупая мышь жадно впилась в приманку, не зная, что ловушка уже срабатывает.
Дважды у святых братьев не получилось. Сперва в Эгесте, потом в Агранне. Это если не считать давно минувших арвестских дней. Но теперь они предприняли третью попытку, похоже, сказав себе: «Неудачи не может быть».
И в самом деле — даже на первый взгляд некрополь окружало несколько тысяч солдат Инквизиции.
Над головами посверкивали копья, под серыми плащами наверняка прятались настоящие доспехи. Между копейщиками — лучники вперемежку с арбалетчиками. Окружение по всем правилам военного искусства.
Это был конец горяче?смелого отряда скамаров. Инквизиторы отрезали разбойников от колодцев, и теперь им остаётся только вязать пленных.
Кольцо инквизиторов замерло. Они никуда не торопились. Выследили, вычислили дерзкую горстку грабителей, дали вонзить зубы в добычу — и только тогда сами показали клыки. Теперь они будут неспешно давить, одним только своим видом. Им торопиться некуда.
Фесс обвёл взглядом вражеские ряды — кое?где вперёд выходили отдельные группки, сбиваясь плечом к плечу; ему показалось, что он узнаёт аграннскую четвёрку, явно из породы вскормленных в замке Бреннер бойцов; а вон там — неужто сам отец Этлау почтил его своим визитом?
Его Фесс скорее угадал и почувствовал, чем разглядел. «Ну конечно, отец Этлау со своим «пожирателем магии». Подготовились едва ли не лучше, чем в Эгесте. Однако там нас было всего четверо, а тут — за моей спиной в некрополе сотня отчаянных рубак и головорезов. Вчетвером против всей эгестской Инквизиции мы… чуть?чуть не одержали победу. Так неужто отступим и сдадимся сейчас?!»
Фесс заставил себя улыбнуться эльфийкам.
— Ничего. Мы ещё повоюем!
Ответом ему стали бледные полуулыбки.
Скамары тем не менее оказались не лыком шиты. Их главарь заметил опасность почти тотчас. И удивительное дело — ещё мгновение назад разбойники алчно рвали друг у друга добычу, «зипуны», но стоило отчаянно взвыть рогу дозорных, как все распри были забыты. Со слаженностью, сделавшей честь лучшему имперскому корпусу, разбойники хлынули к краю некрополя. Не прошло и мига, а высокие пирамиды заняли стрелки, в проходах сбились копейщики, готовясь дать отпор.
Главарь скамаров опрометью подбежал к некроманту — глаза у разбойника сделались как щели, на щеках вздулись желваки.
— Сумеешь нас прикрыть? Будем прорываться. Штурма нам тут не выдержать, задавят.
— А потом как?
— А потом добрые кони вынесут. Святые братья отродясь в седле ездили, словно пьяный мужик на козе.
— Больно просто получается… — проворчал Фесс. — Если уж они настолько хитры, что здесь нас нашли…
Скамар на миг задержался, остро взглянул некроманту в глаза.
— А про другое лучше сейчас и не думать. Потому что тогда и драться?то бесполезно получится.
Скамар вновь повернулся, побежал к своим, но на бегу обернулся:
— А ты колдуй, чародей, колдуй! Потому как иначе худо нам придется, без твоего чародейства?то…
Палит солнце. Руки сами отыскивают почти пустую флягу, упругий комок тёплой, не утоляющей жажду воды катится по горлу. Фесс смотрит на ряды инквизиторов, которым, похоже, и жара нипочём, и губы его невольно сами собой сжимаются в тонкую линию — здесь понадобится вся его магия. Невольно он жалеет теперь о сожжённых скелетах — вот кто мог бы сейчас пригодиться, хотя это и мерзкое дело — бросать мёртвых против живых, даже таких, как святые братья. Один раз Фесс уже проделал такое и больше не хочет.
Эльфийки тоже пришли в себя, верно, вспомнив, что Перворождённому всё же прилично умирать с оружием в руках и загадочной улыбкой на холодеющих губах.
— Колдуй, чародей! — вновь донеслось от пирамид.
…Пляшет крышка на чёрном саркофаге…
Ряды инквизиторов застыли. Штурмовать некрополь — во всяком случае, немедленно — они явно не собирались. Но сколько же можно держать солдат, лучников и копейщиков, под лучами злого салладорского солнца? Люди не каменные статуи. Они выдохнутся задолго до боя. Прорваться тогда сквозь их ряды не составит особенного труда — если, конечно, в дело не вмешается магия.
Похоже, точно так же думал и вожак скамаров, так и не назвавший, в полном соответствии с известной приметой, Фессу своего имени. Ни настоящего, ни даже вымышленного.
Разбойники укрылись в тени. У них была вода. Не так много, как хотелось бы, месячную осаду с таким запасом не выдержишь, но вполне достаточно, чтобы дождаться вечера и, когда серые плащи окончательно ошалеют от жары, духоты и неподвижности, атаковать.
Если, конечно, инквизиторы не ударят первыми.